На следующее утро Дэнни заявил, что по телевизору будет матч, который он хочет посмотреть (играла команда университета Ратгерс), и вызвался посидеть с Мей, если у нас с Элиотом есть желание прокатиться.
С этим идеальным предлогом, чтобы выбраться проведать дом Вебера, у меня вдруг пропало всякое желание ехать. Но Элиот уже подал голос и во всеуслышанье объявил, что готов увидеть все местные достопримечательности.
Через час мы были на полпути к цели, ощущая себя школьниками, проникающими на фильм категории «К» без присмотра родителей[49].
С Ремзенбергом у меня случилась любовь с первого взгляда. Белые деревянные дома, насчитывающие не одну сотню лет, высились с молчаливым достоинством и простительным высокомерием, часто свойственным старинной красоте.
Центра городка как такового не было — ни магазинов, ни автозаправки. Одни дома, которые содержались без особой роскоши, но в идеальном порядке, точно знающие себе цену, и немалую. Какое необычное место.
Старик в лихо заломленном шотландском берете, выгуливавший добродушную борзую, объяснил нам, как проехать к линии, где жил Вебер. Крутанув на повороте руль и ощутив на ладонях нервный пот, я вспомнила о дорогах в итальянской глубинке, где по обеим сторонам высятся ряды кипарисов, напоминая солдат на плацу в ожидании смотра. Но на Лонг-Айленде росли кедры, внушительный окаменевший вид которых говорил, что караул они несут уже давно.
Дорога иногда петляла. Наконец, свернув направо под неожиданно резким углом, она превратилась в узкую грунтовку. Я остановила машину у обочины, и мы вылезли оглядеться. И действительно, буквально в нескольких шагах Элиот обнаружил под деревом почтовый ящик с именем «Грегстон», выведенным мелкими скромными буковками.
— Элиот, наверно, лучше пройти пешком, как думаешь? Если он там, не хотелось бы свалиться как снег на голову. А если он занят с кем-нибудь или с чем-нибудь?
— А по-моему, миссис Каллен Джеймс, это вы до смерти перепуганы. Где ваш здоровый авантюризм?
— На Рондуа, мистер Трейси. Пошли.
Узкая (на одну машину) подъездная дорожка петляла среди ухоженной, очень плотно засаженной рощицы. Мы прошли не больше четверти мили — и нас в буквальном смысле ошарашила красота неожиданно открывшегося вида. «Карнавальная маска» Вебера находилась на самом берегу бухты и идеально вписывалась в морской пейзаж с птичьими стаями. Настоящая жемчужина викторианского периода, домик-пряник, и сочетание цветов — белый с кобальтово-синим — напомнило мне детские книжки с иллюстрациями Карла Ларсона
