Джекоб внезапно вспомнил своего недавнего собеседника, Толяна, в голову ему заползла нехорошая мысль. Он подумал: а если представить, что в его родной Бостон пришли чужаки? Ну, допустим, инопланетяне. И не стали, как в голливудских фильмах, крушить все, на что глаз упал, а оставили как есть, только посадили наверху своих людей. Стал бы кто-нибудь сражаться против них? Ни черта не стал бы! Приспособились бы. Так что от Толяна его соотечественники отличались только уровнем потребностей. И ничем больше.
Пока он добирался до Смольного, на город упал туман. Густой – как молоко. Город, и прежде производивший сюрреалистическое впечатление, стал совсем загадочным, призрачным. Продвигаться приходилось черепашьим ходом. Дома выступали из тумана, как скалы какой-то заколдованной страны. От всего этого в голову лезли нехорошие мысли.
И на тебе – пришло им подтверждение. Пискнула рация. На связи оказался Риккардо, которого Джекоб оставил в пресс-службе – мало ли что. И не прогадал.
– Шеф, вы где? Приезжайте быстрее. Тут такое… Тут такое…
Быстрее, правда, не вышло. Увеличивать скорость – значит рисковать напороться на какие-нибудь обломки, которые во множестве валялись по улицам. За очистку их никто и не принимался. И, судя по деловым качествам местной администрации, которым поручили это дело, примутся еще не скоро. Но в конце концов в тумане показался Смольный.
…В штабе царил полный бардак, а пресс-служба превратилась в дурдом. Армейские чины, отвечающие за связь с общественностью, бегали с растерянным видом, что-то неопределенно блеяли в ответ на настойчивые вопросы журналистов и норовили укрыться в своих кабинетах.
– Пожар в бардаке, – прокомментировал ситуацию один из коллег Джекоба.
Больше всех знал Риккардо. Этот парень пообтерся, крутясь вокруг журналистов, и прекрасно понял, что такая служба куда приятнее строевой. К тому же, как подозревал Джекоб, Риккардо научился извлекать из своего положения кое-какие мелкие финансовые выгоды. В итоге он держался за свою нынешнюю должность, а потому старался быть полезным своему шефу. Получалось это у него неплохо. Будучи обаятельным, нежадным и общительным, Риккардо завел обширнейшие связи среди латиносов, которых в корпусе было немало, и теперь мог разузнать очень многое раньше, чем это становилось известным другим журналистам. Вот и теперь он знал больше всех.
А происшествие оказалось и в самом деле какое-то дикое. Колонна из десяти грузовиков с солдатами двигалась по Троицкому мосту через Неву. Черт знает, зачем их туда понесло, но теперь это уже не имело никакого значения. Надо же так случиться, что именно на подъезде к переправе их настиг туман. Машины дошли до середины моста – и тут по какой-то причине бронетранспортер, двигавшийся впереди колонны, свернул в сторону, пробил ограждение и рухнул в реку. Мало того, вслед за ним один за другим нырнули все десять грузовиков. Как могло такое случиться, никто понять не мог. Спрашивать было не с кого. Не выбрался ни один человек. А для подъема машин и трупов из этой долбаной речки требовалось неизвестно сколько времени. Точнее, никто не знал – возможно ли вообще их поднять. В корпусе не имелось нужного оборудования, чтобы лезть в глубокую и очень быструю реку. Так что более двухсот трупов лежали пока на дне – и будут лежать, пока не найдут оборудование на месте. Доктор был прав. Миротворческому контингенту НАТО в этом городе и в самом деле не везло.
