Сейчас он тосковал по запаху мокрых улиц и ощущению булыжников под картонными подошвами. Поднос с послеобеденными напитками кружил вокруг стола, но Ваймс к ним не притрагивался, потому что это расстроило бы Сибиллу. Хотя она очень старалась не показывать этого — чем, в свою очередь, расстраивала Ваймса.
Виски Пивомеса почти выветрилось. Ваймс ненавидел трезветь. В трезвом состоянии он начинал думать. Как раз сейчас в его голове упорно крутилась мысль, что словосочетание «скромное мнение» — это полная чушь.
У него не было опыта общения с сильными мира сего. Стражники, как правило, с такими не общаются. И дело вовсе не в том, что сильные мира сего менее склонны к преступлениям, чем нормальные люди. Просто совершенные ими преступления стоят настолько выше обычного уровня преступности, что находятся далеко за пределами досягаемости людей в дешевых башмаках и ржавых кольчугах. Владение сотней трущоб преступлением не является, тогда как жить в трущобах — это, считайте, преступление. Быть наемным убийцей — Гильдия, конечно, не заявляла об этом открыто, но принимали в нее только отпрысков знатных родов — преступлением не считалось. Если у вас достаточно денег, вы просто не можете совершить преступление. То, что вы творите, — всего-навсего маленькие невинные шалости.
— А сейчас, куда ни посмотришь, везде нахальные гномы, тролли и всякие грубияны-простолюдины, — сказала леди Силачия. — Сейчас в Анк-Морпорке больше гномов, чем в их собственных… как там называются эти их норы?…
— Ну а каково ваше мнение, капитан? — спросил герцог Эорльский.
— Гм-м? — Капитан Ваймс взял виноградину и принялся вертеть ее между пальцами.
— О насущной этнической проблеме?
— А она существует?
— Э-э, да… Возьмем, к примеру, Камнеломный переулок. Там же каждую ночь драки!
— И религия! Они даже не знают, кто настоящий бог, а кто — нет!
Ваймс внимательно рассматривал виноградину. Ему очень хотелось сказать: «Конечно, они дерутся. Они же тролли… Конечно, они бьют друг друга дубинами по голове — основу тролльего языка составляет жестикуляция, а покричать они любят. На самом деле неприятности доставляет только этот гад Хризопраз, и то только потому, что во всем копирует людей и быстро учится на собственных ошибках. Что же касается религии, тролльи боги начали лупить друг друга дубинами по головам на десять тысяч лет раньше, чем мы научились не тянуть в рот первую попавшуюся гадость…»
Но воспоминание о мертвом гноме разбудило что-то порочное в его душе.
