— Э-э… Хэвлок… — начал было он.
— Ты хочешь сообщить мне что-то?
— Оно… потерялось.
— Да. Но вы его ищете. Замечательно. Удачного дня.
Патриций так и не поднял голову. Он не удосужился даже поинтересоваться, о чем шла речь. «Он все знает, — подумал Проблемс. — А вообще, возможно ли сообщить ему то, чего он не знает?»
Лорд Витинари положил лист бумаги в пачку и взял следующий.
— Ты все еще здесь, доктор?
— Могу заверить, господин, что…
— Не сомневаюсь, что можешь. Не сомневаюсь ни секунды. Но больше меня интересует другой вопрос…
— Господин?
— Почему оно находилось в здании Гильдии, откуда и было украдено? Раньше я считал, что оно уничтожено. По-моему, я отдал четкий приказ.
Именно этого вопроса больше всего боялся наемный убийца. Патриций был мастером тонкой игры.
— Э… Мы, то есть мой предшественник, посчитали, что оно может и должно послужить предостережением и примером…
Подняв наконец голову, патриций широко улыбнулся.
— Грандиозно! — воскликнул он. — Я всегда свято верил в великую силу примера. Надеюсь, ты решишь эту проблему с минимумом неудобств для всех.
— Несомненно, господин, — хмуро ответил Проблемс. — Но…
Начинался полдень.
Полдень в Анк-Морпорке наступал не сразу, а в течение некоторого времени — наступление двенадцати часов должны были подтвердить все мало-мальски значимые организации города. Первыми обычно начинали бить часы Гильдии Учителей, откликаясь на общую молитву ее членов. Затем водяные часы Храма Мелких Богов включали огромный бронзовый гонг. Раздавался один удар черного колокола Храма Судьбы, но к тому времени уже вовсю бренчал карильон с педальным приводом Гильдии Шутовских Дел и Баламутства, вовсю звенели колокола и колокольчики всех гильдий и храмов, и невозможно было отличить их друг от друга, пока в дело не вступал безъязыковый и волшебно-октироновый колокол Старый Том, что висел на часовой башне Незримого Университета и двенадцать размеренных молчаний которого заглушали общий звон.
И уже в самом конце, отставая на несколько ударов от всех прочих часов, звенел колокол Гильдии Наемных Убийц, который всегда бил последним.
Стоявший рядом с патрицием солнечный циферблат дважды звякнул и опрокинулся.
— Ты что-то хотел сказать? — мягким тоном осведомился патриций.
— Капитан Ваймс… — пробормотал доктор Проблемс. — Он проявляет интерес.
— Неужели? Но это его работа.
— Однако я должен потребовать, чтобы он был отозван!
Слова эхом разнеслись по парку. Вспорхнули несколько голубей.
