— Что-что? — не понял Бино.
— Прости м-меня! — простонал Эдуард. — Я не хотел!
На глазах у Бино убийца куда-то потащил его… прежнее тело.
— Ничего личного… — пробормотал Бино. — Хоть за это спасибо. Честно говоря, я бы не пережил, если бы меня убили по каким-то там личным мотивам.
— ПОНИМАЕШЬ ЛИ, МНЕ ПОСОВЕТОВАЛИ ПРОЯВЛЯТЬ ИНОГДА ЧУТЬ БОЛЬШЕ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ.
— Но почему? Я-то думал, мы чудесно ладим. Знаешь, человеку моей профессии так трудно найти друзей. Твоей, наверное, тоже.
— НЕ СВАЛИВАТЬСЯ КЛИЕНТАМ НА ГОЛОВУ, А ДОНОСИТЬ ИМ ВЕСТЬ ПО ВОЗМОЖНОСТИ МЯГКО.
— Идешь себе спокойненько по переулку, и вдруг — бац! Ты мертв. Почему? Как?
— СЧИТАЙ, ТЫ ПРОСТО ПЕРЕШЕЛ В ДРУГОЕ ИЗМЕРЕНИЕ.
Тень клоуна Бино повернулась к Смерти.
— Что ты там несешь?
— ТЫ УМЕР.
— Да знаю я, знаю.
Бино постепенно успокоился. Мир стремительно терял к нему всякое отношение, поэтому и Бино перестал волноваться насчет событий, которые происходили уже не с ним. Типичная реакция: сначала — некоторое замешательство, после чего — абсолютное спокойствие. В конце концов, худшее уже случилось. Ну а дальше… как повезет.
— НЕ СОБЛАГОВОЛИШЬ ЛИ ПОСЛЕДОВАТЬ ЗА МНОЙ?
— А там тоже будут всякие торты с заварным кремом? Красные носы? Жонглирование? Должен тебе признаться, ненавижу широкие штаны…
— НИЧЕГО ПОДОБНОГО ТАМ НЕТ.
Большую часть своей короткой жизни Бино был клоуном. По его загримированному лицу расползлась мрачная улыбка.
— И это здорово.
Встреча Ваймса с патрицием закончилась так, как заканчиваются все подобные встречи: гость уходит, преследуемый смутным, но мучительным подозрением, что совсем недавно он едва-едва не расстался с жизнью.
Ваймс устало потащился к своей невесте. Найти которую было несложно.
Вывеска над огромными двухстворчатыми воротами на Морфической улице гласила: «Здесь Водяться Драконы».
А на бронзовой табличке рядом с воротами было выбито: «Санаторий Госпожи Овнец Для Тяжело Больных Драконов».
Рядом стоял очень маленький и трогательный дракончик из папье-маше, прикованный к стене толстой цепью и сжимающий в лапках коробку для пожертвований с крайне трогательной надписью: «Не Дай Моему Пламени Пагаснуть».
Именно здесь госпожа Сибилла Овнец проводила почти все свое время.
Насколько Ваймсу было известно, она являлась самой богатой женщиной Анк-Морпорка. На самом деле она была богаче всех прочих женщин Анк-Морпорка вместе взятых.
«Странный будет брак», — поговаривали в народе. К людям, занимавшим высшее положение в обществе, Ваймс всегда относился с едва скрываемой неприязнью — от женщин у него болела голова, а при виде мужчин чесались кулаки. Сибилла Овнец была последней представительницей древнейшего рода Анка. Она и капитан оказались вместе, как веточки в водовороте, и подчинились стихии…
