Возвращаясь назад через Бостон, Том узнал, что к концу жизни Генри Уодсворт Лонгфелло, однокашник Готорна в Боудойнском колледже, затем профессор в Гарварде и, можно сказать, национальный поэт Америки, впал в глубокую меланхолию после того, как во время пожара в доме у него на глазах погибла его жена. Вдобавок к нему пришло осознание того факта, что другие поэты, взять хотя бы Эдгара По и Уолта Уитмена, не оценили по достоинству мерные метры его стихотворений, что долгое время приходились по душе среднему читателю. Жалко несчастного старика, с огорчением думал Том, очень жалко.
Заинтересованный разговорами о новой поэтической звезде по имени Эмили Дикинсон, он поехал в Амхерст, что в штате Массачусетс, благо городок находился недалеко от Бостона. Там он с изумлением узнал, что Эмили Дикинсон, убежденная и безмужняя затворница, умерла более двадцати лет назад и что все ее тысяча пятьсот стихотворений, которые сейчас превозносились критиками до небес, были опубликованы посмертно. Она никому их не показывала, потому что в молодости натолкнулась на пренебрежительное отношение к своим стихотворным опытам. Действительно странная женщина, она на пятнадцать с лишним лет почти наглухо заперлась в своем доме, ни с кем, в сущности, не виделась и лишь изредка выбиралась к брату и его жене, которые жили в доме по соседству. Странно и печально, размышлял Том, что она не смогла воспользоваться плодами своего незаурядного и дерзкого дарования при жизни. Мисс Дикинсон всегда ходила в белом и, хотя была предрасположена к обморокам, отчего не раз падала с лестницы, категорически отказывалась пустить в свою комнату доктора. Бедная чудачка-отшельница!
Возвратившись в Нью-Йорк, Том увидел, что там нет ни одной знаменитости, с кем можно было бы поговорить о занятиях литературой. Он с прискорбием узнал, что высокочтимый поэт, обозреватель и рассказчик Эдгар Аллан По частенько не имел ни гроша в кармане, много пил, может быть, даже употреблял опий и страдал болезненными бредовыми идеями. Его нашли в белой горячке на улице Балтимора, одетым в какое-то тряпье с чужого плеча, и три дня спустя он скончался. Никто не знал, как и зачем он попал в Балтимор. Сам По перед смертью ничего не соображал. Впрочем, это было давно.
Потом Том подумал о друге Готорна — Германе Мелвилле. Не исключено, что его можно разыскать, если он еще жив и находится в Нью-Йорке. Но мистера Мелвилла уже не было в живых. Даже если бы он был жив, Тому не удалось бы его разыскать, потому что последние годы жизни мистер Мелвилл провел в нищете и безвестности, растеряв читателей и издателей. Как это случалось с другими писателями, чьи лучшие романы приносили им только недоброжелательные, унизительные отзывы и потерю авторитета, последние замечательные творения Мелвилла принесли ему забвение и отчаяние. Бывали дни, когда жена и ее родня считали его сумасшедшим. В символической повести „Писец Бартлби“, вещи, вероятно, автобиографической, ясно прочитывается нежелание автора повторяться, переписывать свои популярные ранние романтические романы об экзотических островах Тихого океана. Мелвилл поглощен грандиозными картинами романов „Моби Дик, или Белый кит“ и „Пьер, или Двусмысленности“ и своей модернистской работой „Мошенник“. Эти внушительные творения стоили ему публики и издателей. Через тридцать лет после смерти Мелвилла была опубликована его „темная“, многозначная повесть „Билли Бадд“. Подобно Клеменсу и Гарту, Мелвилл для заработка ездил с лекциями.
