Ее дорогие мисс Бланш и мисс Беатриса по-прежнему молоды душой. Что с того, что жизнь уготовила им участь старых дев?
В кабинет вошла воспитательница и сообщила, что обед готов. От приглашения разделить трапезу Филиппа мягко отказалась, сославшись на то, что не хочет нарушать принятый в пансионе порядок, и, когда добрейшие леди отправились в столовую, она поднялась на второй этаж, чтобы в одиночестве побродить по классным комнатам. Когда-то она училась здесь, а позже учила сама. В узкой, как пенал, комнате она задержалась, села за учительский стол. Тетради, ручки и чернильницы, как и прежде, содержались в безукоризненном порядке. Филиппа закрыла глаза, и ей живо вспомнился день, когда ее, восемнадцатилетнюю воспитательницу, вызвали в кабинет Бланш и Беатрисы.
К занятиям в пансионе относились очень серьезно, почти как к святыне, и Филиппа, идя по коридору, ломала голову над тем, что же случилось. Может быть, кто-то из родителей не удовлетворен уровнем знаний дочери?
– Случилось что-нибудь неприятное? —спросила она встревоженно, входя в кабинет.
– Напротив, дорогая моя, совсем даже напротив, – ответила Бланш с загадочной улыбкой. – У нас для тебя чудесные новости!
В кресле спиной к двери сидел какой-то джентльмен. Вот в чем дело, подумала Филиппа с облегчением. В пансион была зачислена еще одна воспитанница, и ее вызвали, чтобы представить отцу новенькой. Она приветливо улыбнулась, но, когда посетитель повернулся к ней, улыбка замерла на ее губах. Лорд Уорбек! Их взгляды встретились, и Филиппа поняла, что ее изумление, как, впрочем, и вся ситуация, забавляет его. Черты его лица на этот раз показались ей похожими на те безукоризненные профили, увидеть которые можно лишь на античных изображениях. Он был красивее, чем она помнила!
От смущения Филиппа вспыхнула. Прошел целый месяц со дня их знакомства, и за это время она сотни раз вспоминала поцелуй в саду и укоряла себя. Если бы она вела себя с приличествующей девушке скромностью, ему бы в голову не пришло зайти так далеко. Филиппа страшно переживала, повторяя себе, что никогда больше не увидит красивого аристократа. Как она ошибалась! Вот он, лорд Уорбек, стоит перед ней, словно некий Адонис из девических грез, чудом обретший плоть.
– Полагаю, ты знакома с этим джентльменом, – сказала Бланш, и Филиппа прочла в ее взгляде: «Я горжусь тобой, дитя мое!»
– Рада вас видеть, лорд Уорбек, – Филиппа грациозно присела в реверансе.
