– Какой именно?
– Какой именно Шекспир? – поддразнил он.
– Какой именно сонет?
Корт лихорадочно рылся в памяти. Проклятие, чего ради ему взбрело в голову заговорить о стихах? Он и читать-то их терпеть не мог, а уж запоминал, только если в них не было ничего возвышенного. Наконец он извлек из памяти строчки, достаточно невинные, чтобы процитировать их девушке:
Когда б в распоряженье нашем
Все время мира оказалось вдруг,
Твоя застенчивость была бы кстати —
Но не теперь.
– Это вовсе не Шекспир! – в негодовании воскликнула Филиппа. – Это стихотворение Марвелла, и называется оно «К застенчивой любовнице».
Корт мысленно обозвал себя круглым дураком. Если она знала автора и название, то не могла не знать, что в свете это стихотворение считается безнравственным.
– Я вовсе не хотел оскорбить… – начал он, но девушка перебила:
– Шекспир не был бы оскорблен тем, что вы приписали ему стихотворение Эндрю Марвелла. – Она сказала это совершенно искренне и снова улыбнулась, открыто и очаровательно.
Она смотрела на него так прямо и бесхитростно, что Корту стало ясно: ей и в голову не пришло считать эти стихи нескромным намеком.
– Знаете, мисс Мур, вы меня совершенно околдовали. Теперь я уверен, что вы действительно лесная нимфа и явились сюда только затем, чтобы заворожить меня и заставить страдать. Можно, я завтра навещу вас?
– Нет, лорд Уорбек, – внезапно серьезно ответила Филиппа. – Весь завтрашний день я буду очень занята.
– В таком случае послезавтра.
– Нет, но благодарю вас. Вы очень добры.
– А вот вы нисколько не добры, мисс Мур! Я отказываюсь принять «нет» в качестве ответа.
– Боюсь, у вас нет выбора, – сказала она с явным сожалением.
Корта вдруг осенило.
– Сколько вам лет, мисс Мур? – спросил он прямо.
Она засмеялась, помолчала и ответила, потупившись:
– Мы с Белль ровесницы.
Так. Восемнадцать. А может быть, она… Догадка его ужаснула.
– Вы обручены? – почти прохрипел он. – Но вы же можете передумать.
– Предположим, я и в самом деле обручена, – задумчиво произнесла Филиппа. – Что заставит меня передумать?
– Вот что.
Корт наклонился и дотронулся Губами до ее губ. Это был мимолетный и абсолютно невинный поцелуй, который не испугал бы даже самую трепетную девственницу.
Филиппа оцепенела, а потом изо всех сил толкнула его в грудь.
– Вы забываетесь, лорд Уорбек! – воскликнула она, вся трепеща от негодования. – Я постараюсь извинить ваш поступок, но лишь потому, что вы давний друг Тоби.
Филиппа нырнула под его левую руку, и не успел он и глазом моргнуть, как она уже бежала, подобрав юбки, к дому. Корт не стал ее догонять. Он так и стоял под плакучей ивой, пока она не скрылась из виду. Легкий аромат ее духов остался в воздухе. Он вдохнул его – нежный и невероятно волнующий запах весенних цветов – и тихо засмеялся. Он знал, что юная беглянка не забудет этот поцелуй. У нее просто не будет времени, чтобы забыть.
