– Верно… – не сразу ответила она. – Я как раз думала о том же.
До их свадебного путешествия Филиппа ни разу не уезжала из Лондона дальше, чем городок Чиппингельм, и потому все тогда вызывало ее восторг. Корту же не раз случалось бывать в Кентербери, но в тот день он словно в первый раз видел красоту собора. Рядом с Филиппой все казалось иным: и возносящиеся к потолку стройные колонны, и узкие бойницы окошек, и высокие сводчатые потолки, и воздушные стрельчатые арки.
– Ты была так зачарована, – сказал он, чувствуя болезненную сухость в горле, – что и я увидел собор твоими глазами… Для человека светского, циничного и пресыщенного, это было не просто откровением, а… переворотом, изменившим жизнь.
Филиппа подняла голову, и взгляды их встретились. Улыбка осветила точеные черты ее лица, словно солнечный луч, в глазах сверкнули дразнящие искорки.
– Я что-то не помню, чтобы ты был особенно циничен, во всяком случае, со мной. Зато я хорошо помню что в тот день тебе не терпелось поскорее вернуться в «Корону».
– Разумеется, мне не терпелось, – с самым серьезным видом сказал Корт, чувствуя, что его надежды крепнут. – Я тогда страшно устал. Эти супружеские обязанности – такая изнурительная штука!
– Ах, как жаль, что я тебя утомила тогда! – воскликнула Филиппа, наивно раскрывая глаза. – Но у меня есть оправдание: я никогда прежде не была в Кентербери и хотела осмотреть все уголки собора. Однако как обидно! В то время я не представляла себе, что новобрачный, развлекая жену, может расценивать это как утомительную обязанность.
– Признаюсь, это так, – сокрушенно произнес Корт, не отрывая взгляда от ее смеющегося рта. – Чуть ли не целый день бродить по городу, осматривая достопримечательности! А ночью я, помнится, не сомкнул глаз… неудивительно, что я рвался прилечь и вздремнуть.
Щеки ее вспыхнули: она тоже прекрасно помнила, как они «вздремнули», вернувшись на постоялый двор.
Филиппа перевела взгляд на колокольню.
– Наше свадебное путешествие было прекрасным, – сказала она сдавленным голосом.
Он протянул руку и поймал ее локон. Шелковистое ощущение пряди, зажатой между большим и указательным пальцем, было удивительно знакомым. Оно было ключом, отомкнувшим двери памяти, и чувственные воспоминания хлынули потоком.
Воспоминания о пылких ночах любви… как часто потом Корт задавался вопросом, не обидел ли чем-нибудь Филиппу в те короткие месяцы их брака. Часамилежал без сна, перебирая в памяти все, что случилось, день за днем, ночь за ночью, воскрешая заново каждое слово и каждое прикосновение. Господи, она была так невинна в свои восемнадцать, что всерьез полагала, будто смысл брака в том, чтобы просто спать в одной постели!
