Нельзя спускать глаз с поплавка ни на минуту, – объяснил Корт. – Как только он нырнет под воду, зови меня.
– Хорошо, signore, – ответил мальчик и уставился на поплавок.
Оставив его за этим занятием, Корт вернулся, чтобы наживить крючок на удочке Филиппы. Та следила за ним с выражением, близким к испугу. Совсем как жена викария на петушиных боях, усмехнулся Корт.
– Идите к нам, – окликнул он, махнув рукой. – Эту удочку я наживил для вас.
– Нет-нет! – воскликнула Филиппа и нервно передернула плечами. – Сначала… э-э… сначала нужно убедиться, что здесь вообще водится форель.
– Ну, мама! – присоединился к уговорам Кит. – Если ты будешь только сидеть и смотреть, ты ничего не поймаешь.
С неохотой Филиппа поднялась и подошла к Корту. После короткого колебания она решилась бросить взгляд на червяка, отчаянно извивавшегося на крючке.
– Это бедное создание… ему очень больно? – спросила она шепотом.
– Сейчас – да, но как только оно окажется в холодной воде, сразу перестанет испытывать боль, – с самым серьезным видом ответил Корт, отчаянно стараясь не расхохотаться. – Если хотите, я сам заброшу удочку.
– Не нужно! – поспешно воскликнула Филиппа. – Я сама, я умею.
Она нахмурилась и подняла удочку над головой точь-в-точь как ручку зонтика. Леска с червяком на крючке раскачивалась, как маятник. Подойдя к самой кромке подмытого течением берега, так что мыски ботинок нависли над водой, она опустила крючок в воду. На этот раз Корт не смог сдержать смешка.
– Миледи, вы стоите неправильно. Рыба скорее заинтересуется вашими ботинками, чем червяком. Ладно уж, смотрите, как это делается.
Он взял у Филиппы бамбуковое удилище и одним неуловимым движением забросил наживку высоко вверх по течению.
– Рыбалка существует для того, чтобы можно было расслабиться, поэтому не стоит смотреть на нее, как на тяжкий труд.
– Дело в том, милорд, что в лиллибриджском пансионе не учат добывать себе хлеб насущный с помощью удочки. Этот предмет чересчур груб для будущих леди из общества. – В ее глазах плясали смешинки. – Зато выпускницы умеют заказать себе ужин на безупречном французском языке. Так что им не грозит голодная смерть.
– Увы! Но во французских ресторанах не подают только что пойманную форель.
– Signore! – раздался взволнованный возглас Кита. – Кажется, у меня клюет!
Поплавок исчез с поверхности, и было видно, как он судорожно дергается под водой. Конец удилища слегка изогнулся и тоже подергивался вверх-вниз.
