- Стоп. Я сказал стоп!! Все не так!
Прохрипел всадник пузыря слюной дорожную пыль.
Люди не обернулись. Они ушли.
Он с трудом приподнял себя в последовательности: голова, грудь, руки. Отряхнулся и поправив багровую перевязь плюнул кровью на мокрый асфальт. Зашипел асфальт, закипел и поднявшись грозовым облаком обратился флагом. Гудариан взял его левой рукой, так как в правой уже держал плеть, и твердо ступая направился к старосте. По дороге ему попадались глупые и безнадежно больные люди. Глупых маршал сторонился, а больных убивал. Дом старосты нельзя было перепутать ни с каким иным домом. Он был высок, светел и походил на дзот. У двери маршал остановился и целуя порог прошептал:
- Я верну тебе все. Распахнул дверь резким ударом ноги и встал в пролете. Закрывающаяся дверь ласково прислонилась к его плечо и он погладил ее рукой. И прошел во внутрь.
За столом сидел седовласый мужчина. Он тупо смотрел на вошедшего и перебирал четки. Гудариан сел на пол скрестив ноги и подняв голову к потолку спросил:
- Как ты ко мне относишься?
- Ну как... Боготворю... Поклоняюсь. А что еще делать то...
- Встать! Я сказал встать! ВСТАТЬ! И вон! Вон!
Ничего не ладилось. В небе летали пылающие птицы, а маршал преследовал муху. Птицы сжигали кислород и люди катастрофически вымирали. Муха штамповала картинки вен на облаках улетая на дикие небеса. Маршал следовал за ней. Он сильно сдал за последнее время. Но все помнил. Он сидел в раю и плевал в лицо Бога. Он бил его за то, что то создал людей равными себе, но поместил в плохие условия. Он поместил людей в святое место. Этот идиотский Бог. В раю было легко умирать. Розово - говнисто. Мертв - жив. Кругляк сплавлялся по небесным рекам на Землю. И тут из него делали ложки, спички и зубочистки. Муха гнила в полете и псы мчались задрав носы по зловонному следу. Неземные красоты сливались с кучами грязи за окном поезда. Стекло битое режет ноги и спину. Ракеты приведены в готовность. Но их цель не муха, их цель жизнь. Конкретность им не присуща. Муха утонула таки в унитазе. И сразу стало как-то очень грустно. Всегда грустно если кто-то утонул. Даже не обязательно утонул, просто умер. А муха это или кто-то другой - не так важно. Главное, что грустнее от смены умершего не становится. Даже обидно. Хотя и справедливо. Маршал вытер руки о полотенце небрежно перекинутое через плечо и посмотрел на небо. На небе сидело я. Маршал отвернулся и уплыл от нас.
