В горном колодце вода
Затянута крепким льдом,
Как этот узел затянут.
Когда же растает лед?
Когда же распустится узел?
Кохёэ, совсем еще юная годами, не решалась заговорить в присутствии такого большого общества. Она молчала. Старшие дамы тоже не нашлись с ответом.
Один чиновник собственного двора императрицы стоял неподалеку и внимательно прислушивался, ожидая, когда же будет прочтена «ответная песня». Но время шло, а стихов все не было.
Положение стало затруднительным. Он подошел к фрейлинам и прошептал:
— Что значит ваше молчание?
Между мной и госпожой Кохёэ находилось еще несколько дам, но если б даже я сидела рядом с ней, мне было бы неудобно сразу предложить ей свою помощь.
Санэката славился поэтическим талантом, он сейчас сложил хорошие стихи, совестно перед ним осрамиться. Я тоже была взволнована, но невольно смеялась, глядя на то, как чиновник из дворцового ведомства императрицы шагает взад и вперед, прищелкивая пальцами и бормоча:
— Можно ли было ожидать такого конфуза от вас, ученых дам, ведь вы то и дело сочиняете стихи. Уж хоть что-нибудь придумали бы! Ничего необычайного и не требуется.
Тут я не выдержала, подозвала госпожу Бэн-но омо`то и попросила ее прочесть вслух господину Санэката «ответную песню»:
Тончайший ледок,
Как лента непрочной пены,
Исчезнет легко.
Как дымка прозрачной вуали,
Легко распустится узел.
Но Бэн-но омото смутилась вконец, голос ее не слушался.
— Что такое? Что такое? — воскликнул Санэката, насторожив уши.
Бэн-но омото и всегда немного заикалась. Тут она собралась с духом и решила выразительно прочитать стихотворение, но Санэката все равно ничего не понял.
Я не очень была огорчена, наоборот, скорее довольна. Мне не пришлось краснеть за свои стихи.
Некоторые из придворных дам не хотели ни провожать танцовщиц, когда они отправлялись в императорский дворец, ни встречать их по возвращении оттуда. Сославшись на нездоровье, дамы предпочли остаться в своих покоях.
Но императрица приказала всем явиться. Собралось много женщин. Было гораздо шумнее, чем в прошлые годы, и не столь приятно.
Одна из танцовщиц, девочка двенадцати лет от роду была дочерью начальника императорской конюшни Сукэма`са. Мать ее, четвертая в семье, приходилась младшей сестрой супруге принца Сомэдоно`. Девочка эта поражала своей красотой.
В последний вечер празднества вся свита собралась вокруг танцовщиц без шума и суматохи, чтобы отбыть в императорский дворец.
С восточной веранды дворца Сэйрёдэн мы могли вдоволь налюбоваться шествием, когда оно с танцовщицами во главе, миновав дворец Дзи`дзю, возвращалось в покои императрицы.
