Аннабелла снова посмотрела на детей. Майк подъехал к успевшей образоваться на стоянке очереди.
– Ваша честь, ребята все еще на улице. Разве они не должны вернуться домой?
– Должны. – Лебниц вздохнул. – Но они дети и думают, что неуязвимы. Поэтому-то в палатах для зараженных тибериумом полным-полно детей.
Когда они подъехали к двери, над приборной панелью появилась голограмма солдата ВОИ в шлеме.
– Мэр Лебниц, рад, что с вами все в порядке.
– Спасибо, капитан. Слушайте, примерно в квартале отсюда ребятишки играют в бочче на улице. Окажите мне любезность и отправьте их домой, а?
– Если мы сможем выделить кого-нибудь, сэр, то с радостью…
– Вы уж постарайтесь. Ребята на улице и…
– При всем моем уважении, сэр, – ответил капитан, и Аннабелла расстроилась из-за того, что не может видеть выражение его лица, – всем жителям сообщили, как поступать, если включается сирена. Мы не можем нести ответственность за тех, кто не следует этим указаниям.
Аннабелла вспомнила вчерашний разговор с мэром. Голос Лебница стад жестким.
– О, я полагаю, вы можете нести ответственность, и добьюсь, чтобы вы ее несли, если не увижу этих детей в гараже вместе с нами к началу бури. Я понятно выражаюсь, капитан?
– Мы сделаем все, что в наших силах, сэр. Заезжайте внутрь.
– Хорошо, – произнес Майк и завел фургон в гараж.
Аннабелла была очень рада, что не выключила встроенную в очки камеру. Возможно, эта запись окажется полезной.
– Вы молодец, – сказала она Лебницу, когда Майк, руководствуясь указаниями одного из военных, ставил фургон на стоянке.
Лебниц издал звук, напоминающий шум лопнувшей трубы.
– Ерунда это все.
– Вряд ли. Вы пытались…
Наконец заговорила Териз:
– Он хочет сказать, что это все было абсолютно впустую. Моне не обладает никакой властью над бойцами ВОИ и не может осуществить свою угрозу. Правда, я бы об этом не беспокоилась. Дети, вероятно, просто ждут до последней минуты, а потом уйдут домой. Мои дети все время так делают.
Аннабелле было трудно представить Териз в роли любящей матери. Обратившись к электронному помощнику, она заглянула в файл Териз Плашко. Конечно, та оказалась вдовой с четырьмя детьми. Ее муж умер от отравления тибериумом.
Глядя на Лебница и стараясь не смотреть на Териз, она спросила:
– А сколько продолжаются бури?
– По-разному, – ответил Лебниц. – Об этой буре нас заранее не предупреждали, поэтому, вероятно, она будет недолгой. Если буря должна продлиться два-три часа, мы заблаговременно знаем о ее приближении. Ну а эта – вероятно, на час, не больше.
