- Кирилл, расскажи мне о звездах, - попросила вдруг Травка. Ее самой не понятно было, откуда взялась такая идея, и она вся замерла от внезапного страха, что все закончится от неуместного вопроса, но Кирилл, касаясь потрескавшимися губами ее волос, а потом и лица, заговорил о далеких мирах, которые было видно с поверхности земли, как огненные точки на небосводе, об огромных расстояниях и раскаленных гигантских шарах, обогревающих планеты с кипучей жизнью на поверхности. И голос парня, переходящий с шепота на тихий речитатив резонировал где-то внутри Травкиного организма, вызывая сладостное чувство неги и непередаваемого счастья. Она перебирала косматые патлы космического сказителя, гладила самыми кончиками пальцев по его обнаженной груди, не заметив, когда расстегнула пуговицы рубашки, и голос Кирилла становился хрипловатыми прерывистым, он все крепче прижимал к себе податливое тело девушки, все тяжелее и чаще дыша в ее макушку, пока, наконец, не сорвался и не сжал ее крепко, до боли, и неумело, но вполне целенаправленно не начал шарить по лицу девушки, по которому блуждала счастливая улыбка, шершавыми от температуры губами.
- Травка, ты его так совсем угробишь… Он вообще-то больной, - вдруг послышался откуда-то со стороны двери спокойный и слегка насмешливый голос Тира, который появился, как всегда, совершенно бесшумно. Травка отпрянула от парня и ощутила, как к щекам толчками приливает кровь. Она решительно убрала из-под своей головы руку Кира, который еще пытался привлечь ее к себе. Девушка виновато ткнулась губами куда-то в горячую щеку, может быть излишне деловито поправила импровизированную подушку у него под головой и натянула повыше одеяло. Наваждение схлынуло, оставив сладкое воспоминание о счастливых и очень приятных минутах. И тихую грусть, что все уже кончилось. Впрочем, не появись весьма вовремя Тир… Девушка повернулась поудобнее, еще раз проверила температуру Кирилла, проведя по его лбу рукой, ловко избежала его попытки прижать ее ладонь к губам, и, свернувшись калачиком, быстро уснула.
Чему-то улыбающийся Кирилл тоже лег поудобнее и закрыл глаза. Потом вдруг снова открыл, что в такой темноте было совершенно бессмысленно, и спросил:
- Тир, а я ничего плохого не сделал? Может, Травка твоя девушка, или Парда? Извини, я не подумал.
- Да нет, все нормально. Только не нужно сейчас это, мало ли что? Она - ребенок еще. Ей всего пятнадцать. - Откликнулся Тир озабоченно.
