- Да
у меня оружие
под другой
калибр, «пятерку».
Я ж не снайпер,
а в ближнем бою
с «калашом»
- не комильфо.
- Не
что?
- Не
как у людей. -
Он отвернул
полы куртки,
там внутри на
«липучках»
были подвешены
два невиданно
компактных
автомата, Старый
похлопал по
карманам. – А
тут обоймы по
две штуки. Ну
и всякое другое
по мелочи…
Интересно,
он на Проспекте
Мира хоть что-нибудь
из оружия сдавал?
Да это же просто
арсенал ходячий!
Насколько
подросток успел
заметить, под
курткой тускло
поблескивали
рукоятки ножей,
и пистолет за
ремнем. А автоматных
обойм на Старом
сколько навьючено,
если каждый
карман штанов
на две штуки
помножить... И
еще вещмешок
не пустой.
-
Откуда?
- В
кредит выдали
на Белорусской.
Красносельцы-то
меня сами нашли,
с Рейхом связались,
не побрезговали.
Помнят «красные»,
еще с тех времен,
когда я на
Фрунзенской
обитал, только
я им уже не
"товарищ". Ты
сейчас иди
прямо к начальнику
станции, скажи,
что ты прибыл
со мной, пусть
он тебя отведет
к кому-нибудь
или в кабинете
ночевать оставит.
По платформе
не болтайся,
понял?
Его
пальцы привычными,
уже автоматическими
движениями
проверяли,
удобно ли расположены
запасные боеприпасы,
легко ли выходит
нож из ножен,
не зацепится
ли за подкладку
пистолет. От
такой, казалось
бы, мелочи зависит
жизнь и не только
его собственная…
Из мешка был
извлечен диковинный
прибор с резинкой
для крепления
на голове, у
сталкеров с
Рижской защитные
очки были похожей
конструкции.
Ершик задался
вопросом: зачем
защищать глаза
от света, если
отправляешься
в кромешную
темноту? Старый
сделал еще одну
странную вещь:
он заменил в
этом устройстве
батарейки. Что
это? Фонарь? А
где же тогда
лампочка и
прорези для
глаз, куда смотреть?
- Где
твой бронежилет?
- А
он мне не нужен,
быстро двигаться
мешает, большим
тварям – на
один зубок, от
пули крупного
калибра не
спасет, а из
«ПМ» по мне
редко успевают
выстрелить.
На поверхности
только полезен,
бывает, зашвырнут
тебя там на
камни или арматуру
- встанешь и
отряхнешься.
Если сможешь
быстро на ноги
подняться с
пятнадцатью
лишними килограммами
на плечах, и
будет время
отряхиваться,
когда на тебя
тварь весом
в два центнера
летит… Можно
и в пыльных
штанах ее прикончить.
– Старый подмигнул
ему, Ершик понял,
что его стараются
подбодрить,
чтобы пропало
с лица это испуганное
выражение,
поддержал игру:
- Ты,
главное, изнутри
штанов не запачкай,
Старый!
Почти
у каждого сталкера,
а часто и
торговца-караванщика,
был свой маленький
ритуал, который
они неукоснительно
соблюдали,
отправляясь
на поверхность
или в тоннель,
отец Александр
говорил, что
любые ритуалы,
даже самые,
казалось, бредовые,
успокаивают
человека, придают
ему уверенности
в себе. Старый
потянул за
шнурок на шее,
что там у него?
Не крестик, не
полумесяц и
даже не пуля,
как ожидалось,
а просто поцарапанный
желтенький
латунный ключ.
И Ершик был
уверен, что ни
одну из дверей
в метрополитене
этот ключ не
открывает…
Старый подержал
его в руке несколько
секунд, ничего
не сказав ни
вслух, ни шепотом,
глядя прямо
перед собой,
и убрал обратно
под одежду.
Остальные
делали вид, что
под мудрым
руководством
коммунистической
партии им ничего
не страшно, но
Ершик заметил,
что двое осторожно
перекрестились,
отвернувшись
к стене: партия-то
здесь остается,
а им еще в депо
идти.
