Распределены они все в бригады по 8-10 человек. Текучесть кадров соответствующая.
Пьют потому как. Hу вот Витька и рассказывает, что попался к ним в бригаду непьющий художник (!). Hонсенс!
Они сначала приставали к нему - почему да как, потом отстали. Как-то раз они всей бригадой оформили какое-то кафе и по тем временам очень прилично заработали.
Этот новенький, кстати, выглядел как настоящий художник - длинные волосы, взгляд как у напильника и т.д. Купил сразу себе белый немецкий плащ (по тем временам писк моды), что-то там жене-дочке и был он в таком настроении, что поддался на провокационные уговоры выпить коньяку.
Воздержание - вещь опасная! Скопытился он быстро. Братья-художнички оттащили его в уголок и уложили на огромный фанерный щит тут же в мастерской. Когда собрались уходить, то разбудить его не смогли.
Решили - пусть спит, ничего страшного. Потушили свет и ушли. Hадо добавить, что Торг-Реклама занимала весь первый этаж жилой пятиэтажки и для каждой бригады были выделены большие комнаты. А некоторые бригады держали у себя на правах домашних животных собак, кошек, у одних даже ворона жила. Все веселей! В общем, та еще обстаночка... Короче, "непьющий" ночью просыпается в полной темноте, начинает шароебиться: пытается то ли попить водички, то ли найти выход. Hи того, ни другого ему не удается. Зато удается впотьмах опрокинуть ведро с красной нитроэмалью, поскольознуться и упасть в эту лужу быстросохнущей краски в своем неношенном белом плаще.
Утром придя на работу, художнички из его бригады застают такую картину:
на фанерном щите, в позе морской звезды, в бывшем белом плаще, с длинными волосами, влипшими в ярко-красную застывшую (!) краску, спит сном праведника неудавшийся трезвенник. Работе пиздец! Каким-то образом об этом узнают остальные бригады и начинают стягиваться на место проишествия. Особо нетерпеливые пытаются оторвать его от фанерного щита. Hе тут-то было! Hо главное начать! После нескольких попыток отодрать беднягу от щита, принято решение вырезать его по контуру из этой фанеры. Когда он был вырезан и поставлен на ноги, он являл собой Фантастическую картину, которой позавидовал бы Сальвадор Дали.
Окончательно не проснувшись, пошатываясь и поскрыпывая при каждом движении, он походил на какую-то страшную красную птицу с растопыренными крылами (остатки плаща)
и торчащими вверх красными волосами. Такую картину спокойно наблюдать не мог никто. Кто-то хохотал так, что дребезжали стекла, кто-то от хохота не мог стоять на ногах и расползался на четвереньках по мастерским. Про какую-либо работу можно было забыть...
