скрывающемуся под именем пилота Шоу. И поэтому он просто исчез, растворился без следа, что весьма необычно для Америки, где по обыкновению знаменитостей осыпают деньгами. Но нет, о нем не писали книг, не снимали фильмов; не выступал он и в телевизионных дискуссиях, не давал интервью, не отвечал на провокационные вопросы аналитиков, предполагавших, что ему известно то, что другим не ведомо. Правда, какой-то недобросовестный дилетант все же сочинил о нем роман, да как-то в газетах криминальной хроники появилось несколько статей с отрывочными сведениями о Суэггере, но Расс знал, что все это были просто недостоверные слухи, абстрактное теоретизирование неопределенного содержания – лживая информация. Из всех публикаций его внимание привлекло только сообщение, в котором говорилось, что Суэггер женился на симпатичной женщине, присутствовавшей на скандальном слушании, и теперь вместе с ней живет в городке Айо, штат Аризона.
"Итак, – размышлял Расс, – я в Айо, сижу в дешевом мотеле и впустую трачу деньги и время".
Наконец на пятый день, когда Расс, сидя в баре, с аппетитом уплетал лакомый кусочек барбекю, стараясь не думать о том, что его деньги на исходе, к нему подошел знакомый бармен.
– Ты слышал, – зашептал он, – сегодня в город приезжает интересующее тебя лицо?
Расс поперхнулся от неожиданности.
– Да, сэр. Сегодня пятница. Он закупает провизию в "Южных штатах". Может, я что и спутал, но мне кажется, я только что видел один пикап, движущийся в том направлении. На твоем месте я бы не мешкая сменил позицию.
– Ну и ну! – выпалил Расс.
– Я тебе ничего не говорил.
– Ни слова.
Расс надел темные очки и ринулся на улицу. "Южные штаты", "Южные штаты", где это? Ага, вспомнил: в двух кварталах отсюда к центру города есть место, где собираются по утрам фермеры, прежде чем отправиться на работу, и туда же возвращаются вечером по окончании трудового дня; там можно купить все, от мешка зерна до молотилки "Интернэшнл харвестер" стоимостью в полмиллиона долларов. Расс так разволновался, что едва не забыл, где оставил свою машину, но потом взял себя в руки и решил, что пойдет пешком.
Он повернул в обратную сторону и помчался, сверкая пятками, лавируя между группками случайных туристов, минуя компании подростков, лениво глазеющих на прохожих. "Ну полный идиот", – посмеивался над собой Расс. Он был взволнован. Однажды, когда он работал в газете "Дейли оклахомен", ему пришлось подменять одного кинокритика. Тот находился в отпуске, и Расс вместо него полетел в Новый Орлеан на так называемую "пирушку", устроенную в банкетном зале одного из отелей. Он тогда сидел за столиком, тараща глаза на Кевина Костнера и Клинта Иствуда, которых водили по залу. Они по полчаса торчали у каждого стола. Вид у Расса, безусловно, был забавный, но тут уж ничего не поделаешь: при появлении кинозвезд в большом зале отеля он испытал те же чувства, что владели им теперь, – головокружение, отупение, изумление, ребячий восторг, осознание своей полной ничтожности. А это ведь были просто знаменитые актеры, и, наблюдая за ними, Расс пришел к выводу, что они вполне приличные ребята, но герои не настоящие.
