9. Смерть – только метаморфоза [15].
Все мы со страхом относимся к смерти, что доказывается и обычным восклицанием, невольно вырывающимся у нас при известии о чьей-либо кончине: «Ах, бедный, он умер!» – говорим мы, внутренне радуясь от сознания, что мы еще живы, а тот несчастный перестал жить. От умирающего скрывают, что час его настал: близкие тщательно оберегают его покой, неосторожным словом боясь намекнуть на предстоящий его переход туда. Высшее наказание, налагаемое на преступника, – отнятие у него жизни.
Посмотрим, насколько мы правильно относимся к тому, что обойти не во власти нашей. Посмотрим, не сами ли мы, – кто от страха вдумывается в этот «ужасный вопрос», кто по легкомыслию, – добровольно отворачиваемся от «просветов», время от времени пропускающих, хотя и слабые, а все же лучи, сквозь густую «завесу», отделяющую от глаз наших следующую стадию нашего бытия, т. е. от «лучшего мира», о близости к нам которого большинство из нас и знать ничего не желает. В самом деле, нельзя не удивляться беспечности, с какою почти все мы относимся к самому важному вопросу: жить или не жить после смерти? Только тогда, когда удар судьбы отнимает от нас дорогое нам существо, в тоске своей по нем мы впервые начинаем задавать себе вопросы: «Где теперь он или она?… И в самом деле, существует ли нечто за пределами гроба?… Быть может, все кончено?… И никогда, по всей вероятности, мы не увидимся?! Но, впрочем, кто знает, быть может, и не все со смертью кончается?… А если не все здесь на земле кончается, если душа переживает тело свое, то каким путем убедиться в бессмертии, а главное в том, что дорогое существо, продолжая жить, помнит нас и там?…» PI вот, начинается искание. И открывается истина тем, кто сам идет ей навстречу, зорко вглядываясь в лучи света, которых вовсе не так мало и не столь они редки, как мы полагаем. Пусть искренние искатели только постараются прислушиваться, присматриваться к намекам, служащим доказательством тесной связи того мира с нашим. Чем зорче мы будем присматриваться, чем пристальнее станем прислушиваться к этим намекам, тем скорее удастся нам убедиться в великой истине того, что земля служит только первою ступенью к индивидуализации нашего вечного я.
В поисках истины, прежде всего, следует понять, что мы напрасно привыкли относиться слишком метафизически к «сути», оживляющей наш бренный организм. «Сто» эта вполне реальное существо, одаренное формой и волей; но, принадлежа по своей крайне эфирной вещественности
