У меня такой проблемы не было — меня приняли. Это был 86-й год. Если бы знать, что райской жизни оставалось совсем немного… То время вспоминается, как залитое солнцем. Кульминация — в 88-м году мне поручили сделать первый в истории радиовещания День музыки, героем которого был выбран Георгий Свиридов, так я с ним и познакомился. Георгию Васильевичу оставалось жить десять лет.
Тогда же случился мой первый композиторский триумф. Свиридов инициировал Фестиваль отечественной хоровой музыки, и я там участвовал в приятной компании Глинки, Чайковского, Рахманинова. Это был грандиозный смотр хоровой музыки, звучали только мэтры, проверенная классика. А Свиридов так полюбил мои хоры на народные слова, что в этот фестиваль их вставил. С одной стороны, это был момент триумфа, но с другой — начало очень больших проблем, которые продолжаются и по сей день. Рай кончился.
"ЗАВТРА". И вся страна входила в иную жизнь.
И.В.
Кто-то, наоборот, выиграл от вхождения в этот новый период. Я проиграл всё. Пошли уже штрихи из ада. Совершенно не стесняюсь того, что в тот период я, старший редактор Всесоюзного радио, который продолжал вести передачи из Останкино, в том числе и с крупнейшими деятелями культуры, чья музыка продолжала исполняться, — параллельно торговал пивом на Белорусском вокзале, чтобы элементарно выжить. На велосипед грузил несколько сумок с пивом, расставлял их на картонном ящике и спекулировал. Длилось это недолго, но было, факт.
Дальше всё подёрнуто мраком, за исключением одного. В 1991-м году, когда начался весь этот бред, я встретил свою нынешнюю жену Галю. Бог мне сделал некое послабление, потому что без этого было бы совсем трудно.
Всесоюзное радио гибло. Союз композиторов — а я был членом бюро молодёжной секции — начал разваливаться даже раньше смерти СССР. Состоялся съезд Союза, на котором изгнали из руководства Свиридова, Хренникова, Чайковского, Эшпая, Пахмутову. Естественно, что и ученик Свиридова не мог уцелеть в новой системе. На вступлении во взрослый СК ко мне были применены особые меры. Рекомендацию написали Георгий Свиридов и Борис Чайковский, люди, которые и сейчас входят во все музыкальные энциклопедии всех стран мира как крупнейшие представители своих творческих течений. Но в Союзе мне сказали, что я не композитор вообще, недоразумение, что Свиридов и Чайковский ошиблись с рекомендацией, и было принято беспрецедентное решение, чем я сегодня даже горжусь. Нет, мне не посоветовали прийти через пару лет, написать что-то новое, мне сказали, что я профнепригоден, категорически не гожусь, чтобы находиться в стенах такого учреждения.
