Иван Вишневский МЕЖДУ РАЕМ И АДОМ
"ЗАВТРА". Иван Сергеевич, от лица сотрудников газеты и наших читателей сердечно поздравляем тебя с пятидесятилетием. Хороший повод для обстоятельного разговора о жизни, музыке, культуре. Но для начала вполне оправданный ретроспективный вопрос: как появился композитор Вишневский?
Иван ВИШНЕВСКИЙ.
У меня довольно странная для композитора биография. Во-первых, я крайне поздно начал заниматься музыкой, почти в 17 лет. И второе — очень странное отлучение меня от Союза композиторов, которое длилось почти пятнадцать лет. Две нерядовые странности. И эта нестандарность мне самому интересна.
Вспомню один анекдотический случай. Отец мой, Сергей Николаевич Вишневский, был известным журналистом-международником, работал в "Правде". И первые шесть лет своей жизни я провёл в Вашингтоне. Никакого слухового опыта нашей национальной музыки почерпнуть мне было невозможно. Помню свои тогдашние художественные предпочтения — вставал в шесть утра и смотрел по американскому телевидению мультфильм "Astroboy", "Звёздный мальчик". И это увидел коллега отца Юрий Жуков, приехавший к нам погостить. Позже он написал: "Русский мальчик по имени Иван смотрит нечто тлетворное, разлагающее сознание…" Кончалась эта тирада тревожно — мол, что же вырастет из этого мальчика?..
Но было и другое влияние, по-настоящему культурное — это Ахтырка. Для меня Ахтырка во многом синоним рая. Ахтырка — это гоголевское место, районный центр Сумской области, восемьдесят километров от Полтавы. Когда едешь от Ахтырки до Полтавы, где мы с бабушкой покупали поросят, то мимо проплывают Миргород, Диканька, Великие Сорочинцы. Все ясные тёплые месяцы я жил не в США, а у бабушки с дедушкой. И там, наверное, я и получился такой, как получился. Украинские песни — "Ой, на горе та жинцы жнут" или "Ой, хмелю мий, хмелю" — мы тогда не только по радио слушали, а и вживую. Помню свадьбу моей тёти — столы во дворе, сотни гостей. И когда двести глоток грянут "Ой, на горе…" — восторг. Для детского сознания — впечатления фантастические, которые и подтолкнули меня к музыке.
Семьёй мы регулярно посещали концерты в Большом зале консерватории, в Юрмале, куда часто ездили, был прекрасный концертный зал, где соловьи "конкурировали" с Федосеевым. Дирижёр исполняет Пятую симфонию Чайковского, а в это время за окном соловьи наяривают…
Дальше — всё сложнее. Музыку-то я полюбил, она была естественной частью жизни. Вспомните советское радио — это же чудо было. Я узнал классику, восхитился Бахом, Римским-Корсаковым, Рахманиновым. И, конечно, Свиридовым. Мог ли я тогда подумать, что он станет моим учителем и заменит рано умершего отца…
