В-третьих, Бажанов рисует схему гипертрофированного "анти-маоцзедунизма" пекинского руководства, которую сопоставляет с разнузданной антисоветской и антисталинской кампанией, ведущейся сегодня в России. Здесь надо сказать, что подобная картина — откровенная выдумка автора. Никакого "анти-маоцзедунизма" в КНР нет, а "Великий Кормчий" по прежнему признаётся отцом современной китайской государственности. Высшее руководство КНР формируется, как и раньше, компартией, и в её документах по-прежнему стоит задача "построения социализма с китайской спецификой", что означает равномерное повышение уровня жизни и перехода страны на высший технологический уровень. В Китае доминирует государственная собственность и сохраняется централизованная система планирования с учетом рыночной конъюнктуры. А высказывания китайской верхушки о политической реформе — это всего лишь маскировка, принятая для введения в заблуждение западных партнеров.
Наконец, в-четвертых, через статьи Бажанова проходит весьма примитивная версия поддержки Горбачева и "перестройки", которым якобы не было альтернативы, поскольку в СССР существовал устоявшийся "номенклатурный класс", а в КНР он был разрушен "культурной революцией", что и позволило Дэн Сяопину провести свои реформы. Смешно. Можно подумать, что "номенклатурный класс" являлся противником "перестройки" и дальнейшего захвата "общенародной социалистической собственности" под флагом рыночных реформ и приватизации! Да ничего подобного, именно этот слой успешно конвертировал власть в собственность, а его меньшая и честная часть оказалась выбитой чистками Горбачева и Ельцина. Более того, именно известные события на площади Тяньаньмынь не только сохранили политическую систему КНР, но и предопределили его нынешний взлёт. Более решительные действия советского руководства в конце 80-х и начале 90-х годов вместо бутафорского ГКЧП могли бы предупредить расчленение страны и обеспечить и нам аналогичный китайскому бросок в будущее. Тем более, что западный мир и прежде всего США стоят на пороге второй волны беспрецедентного глобального кризиса, который весьма вероятно перевернёт нынешнее устройство мира. И усилит КНР, которая пользуется государственным регулированием экономики, фактически однопартийной политической системой и коммунистической идеологией как главными скрепами собственной стабильности.
Принципиальный момент в оценке аргументов автора, в конечном итоге повторяющего "зады" утверждений гайдаровцев по поводу КНР, состоит в том, что нынешняя российская верхушка как чумы боится правды о том, что собой представляет китайская экономическая модель. Ведь фантастические успехи коммунистического Китая, которые фиксирует ежегодный прирост по промышленности более 10%, а порой и более 12% , повышение уровня жизни по всем социальным параметрам, выход на новые технологические рубежи и, наконец, приобретение Пекином выдающегося места в мировых финансах — всё это результат конкретных действий политического руководства КНР, что легко могла бы использовать сегодня и Россия.
