Каноник удалился задумчивый, а дети, прижимаясь к старушке, пошли к постоялому дому. Там еще царствовал мир, заключенный при посредстве каноника, хотя после долгого равнодушия трудно сразу возвратиться к искренности. Пан Петр Орденский ходил по комнате с сигарой, а обе пани, обмениваясь словами, смотрели друг на друга с плохо скрытым недоверием. Отворилась дверь, и вошла Орховская с детьми, которые, с беспокойством посматривая на теток, остановились у порога. Бабинская знаком подозвала их к себе.
— Иди же, Мечислав, поклонись тетеньке в ножки, — шепнула Орховская, — поблагодари…
Подталкиваемые, бедняжки пошли вперед… Бабинская была не злая женщина, слезы выступили у нее на глазах, и, обняв детей, она прижала их к себе.
— Вы едете со мною, — сказала она. — Только будьте послушны, и будет вам хорошо.
Мечислав поцеловал тетке руку.
— Если уж вы так милостивы к нам, бедным сиротам, тетенька, — сказал он, — то окажите нам еще одно благодеяние.
— Что такое? — спросила тетка.
— Орховская сильно плачет, ей хотелось бы уехать вместе с нами. Люся так привыкла к ней, и мы ее так любим
— Но, дитя мое, — холодно возразила Бабинская, — трудно мне забирать для вас всех ваших слуг. Довольно их у меня. В заботливом надзоре вы не будете иметь недостатка… наконец…
Орховская, не смея заговорить, плакала.
— Трудно, невозможно, — продолжала Бабинская. — У нас до— ^ вольно прислуги.
— Ясновельможная пани, — пробормотала старушка.
— Но я не могу, не могу… Не следует приучать детей к таким * нежностям… Напрасно. Собери только вещи, асани, детские вещи, и пришли их ко мне сюда.
— Я сама принесу, — отозвалась старуха и поспешила за дверь, чтоб скрыть безудержные слезы.
Дети хотели последовать за ней, но Бабинская удержала их.
— Прошу оставаться здесь… Садитесь там на кровати. Попрощаетесь с Орховской, когда она придет с вещами.
И пани Бабинская обратилась к сестре, словно желая объясниться перед нею.
— Нельзя же опять загрязнить дом такою нищетою, — сказала она. — Эта старуха неопрятна и выглядит как нищая. Я не могла бы вынести ее присутствия… Впрочем, оно и бесполезно: есть кому присматривать за детьми. Наш Мартиньян почти ровесник Мечиславу — они однолетки, а что касается Люси, я сама буду за нею ухаживать.
— А пока привыкнут… — отозвался брат.
— Не надо баловать, это хуже всего, — прервала Бабинская, — пусть сразу учатся жить. Их в мире ожидает много грустных моментов… Нет, это бесполезно.
Пани Ломицкая вздохнула. Дети уселись на кровати и, взявшись за руки, то боязливо посматривали на незнакомых родственников, то плакали.
