— Отчего вы сердитесь?
Они все трое глядели на него с удивленной ласковостью.
Михаил смутился, но вдруг вспыхнул.
— Оттого, что я не понимаю ни себя, ни вас! Для чего я к вам пришел? Точно у меня так много времени! И что вы все такое? Почему у вас троебратство, что за чепуха?
Старичок Саватов, глядя на него, тоже рассердился.
— Достаточно у вас времени, не торопитесь! Почему чепуха? Называйте как хотите, хоть пустогоном, от слова не станется. А почему нам не жить вместе, если мы этого хотим и нам это нравится?
Действительно, почему не жить? Михаил не знал.
— Если друг другу в глаза посмотреть, — сказал Сергей Сергеевич, — да увидишь там согласное, так уж захочешь вместе жить, да!
Племянник засмеялся.
— Сережа запроповедовал!
— Нет, какая проповедь! — начал торопливо Михаил. — Раз уж я здесь, то мне, действительно, хотелось бы понять, что вы за люди, какие это такие у вас "согласные мысли", что вас связывает и что вы делаете вместе?
— Сколько вопросов сразу! — засмеялся Саватов. — Мы люди самые обыкновенные. Мысли тоже у нас обычные, в некоторых самых главных мы действительно согласны. Это нас и связывает. А делаем мы вместе… очень мало делаем. Вот это беда! Очень мало.
— Куда нам! — грустно сказал племянник. — Мы книжные, мы тряпки. Живем — и все.
Сергей Сергеевич вздохнул.
— Что ж! Я бы поделал. Да не выкрутиться. Пристать не к кому. Свое заводить — некогда.
— Вот вы бы свое завели, — вдруг сказал Саватов, пристально глядя на Михаила.
Племянник кивнул головой.
— Да, он непристанный. Ему бы хорошо свое. Рано?
— Что такое свое? Что рано? — опять рассердился Михаил. — Загадки какие-то! Ничего не понимаю.
Саватов поднялся.
— Пойдемте-ка, друзья, в кабинет. Там сидеть лучше. Поговорим попросту. Да не сердитесь вы, — кивнул он Михаилу, — мы сами сердитые, и между собой-то бранимся, а тут вы еще! У нас никаких секретов нету, вы простых самых вещей не понимаете!
Идя сзади, Сергей Сергеевич бурчал:
— В чужие-то глаза глядя, мы наметались людей признавать. Сейчас же уж и маячит. Привычка!
Давно ушел Лавр Иваныч, к полночи приближалось, а Михаил все еще сидел в тесном, мягком кабинете Саватова, уставленном книгами. Хроменький племянник умостился в кресле. Сергей Сергеевич на подоконнике — он курил толстые папиросы.
Говорили все, говорили о простых вещах, и так, будто и хозяева, и гость давным-давно друг друга знают. Случилось это незаметно. Михаил перестал недоумевать, зачем они живут вместе и зачем он к ним пришел.
