— Говорите, говорите! — захлопотал Морсов и, забыв, что он не "официальный" председатель, возгласил: — Господа! Слово принадлежит Юрию Николаевичу Двоекурову!
Юрий со своего места не видел только сидящих позади него. Но он слышал, что и там задвигали стульями. Остроглазый человек сидел прямо перед ним, старики в кафтанах тоже близко. Из-за них вдруг блеснули чьи-то знакомые синие глаза, но чьи — Юрию некогда догадываться. Очень уж все весело и занимательно.
— Я не отойду от нашей темы, — начал Юрий. — Мне это письмо самоубийцы очень поможет сказать то, о чем меня здесь спросили. И говорить буду попросту, иначе не умею. Ведь самоубийца Достоевского толкует о своем сознании. Дошел будто бы до высшей точки сознания, потому что ставит себе разные вопросы. Ну, а я думаю, что вовсе у него не высшая точка, а больная кривизна. Или, в лучшем случае, некоторое перепутье. Он же и сам себе противоречит. Говорит: "если выбирать сознательно, то уж, разумеется, я пожелаю быть счастливым лишь в то мгновение, пока я существую, а до целого и его гармонии мне ровно нет никакого дела после того, как я уничтожусь". Вот это правда. Сознательно пожелать быть счастливым, пока я существую, — в этом, собственно, и вся правда человеческая, даже, если хотите, и "спасение" человечества. Только сознательное пожелать: это надо запомнить. Бессознательно или малосознательно, глупо и неумело, большинство людей (если не все) этим одним живут и всегда жили.
От неясности желания или от неумелости взяться, от вечных поэтому неудач, — люди мечутся в своих и чужих сетях и страдают. Наконец, выдумывают себе вопросы, со злобой говорят, что жить нельзя, потому что их нельзя решить, а между тем ни эти вопросы, ни ответы людям совершенно ни на что не нужны. Я не грубо как-нибудь говорю "нужны", нет, просто-таки никого из нас они не касаются. "Для чего?" — спрашивает самоубийца и продолжает: "Все, что мне могли бы ответить, это: чтоб получить наслаждение". Таким ответом он не удовлетворяется.
Я, мол, не корова и не цветок, я человек, потому что я "задаю себе беспрерывно вопросы" о смысле жизни. А по-моему, даже одно это хвастовство и презрительное отношение к животным — признак, что он еще не полный человек, а выскочка, и сознание его — еще так себе, полусознание: мечется, измышляет вопросы и "беспрерывно их себе задает", хотя и знает втайне, что ни одного не решит.
Впрочем, на вопрос "для чего?" он как бы отвечает: "ни для чего". Прекрасно. И я то же говорю; ответ "ни для чего" — правильный (раз уж навязались вопросы да ответы); но почему надо умирать, если мы живем ни для чего? Напротив, это именно ответ, утверждающий жизнь, толкающий жить.
