– Очень.
– Тем более. Это значит, что она следит за собой.
– И что?
– А то, – с улыбкой пояснила Нина Сергеевна, – что у нее не пропал интерес к жизни и много энергии, чтобы по этой жизни двигаться. Ах, деточка, какая ты все-таки еще молоденькая! Ты небось думаешь, что все самое главное в твоей жизни уже позади, потому что тебе тридцать пять, а я тебе скажу, что ты еще дитя несмышленое. Вот запомни: когда тебе тридцать пять, то все самое главное еще впереди, причем далеко впереди. Вот после пятидесяти как раз все только и начнется. Чем еще тебя не устроила Каменская, кроме того, что она, как ты считаешь, старая? Строгая? Сухая? Улыбается мало?
– Она относится к моему делу предвзято, – обиженно проговорила Валентина. – Она вообще не собирается искать случайного преступника, она считает, что папу убить мог кто-то из его близких вплоть до моего брата или папиных друзей. Вы представляете? Если она будет искать в этом направлении, то вообще никогда преступника не найдет, я только зря деньги потрачу.
Нина Сергеевна вздохнула, достала чашку с орхидеями, насыпала в нее растворимого кофе и налила кипятку.
– Нина Сергеевна! – воскликнула Валентина. – Вам же нельзя! Вы же только утром…
– Введешь ты меня в грех, Валечка, своими рассуждениями. Тебя послушать – так не только кофе, водку впору пить. Придется нарушить.
Она сделала большой глоток и зажмурилась от наслаждения.
– Ох, до чего ж я кофе люблю! Целыми днями пила бы.
– Что ж вы растворимый-то пьете? Если уж так любите, так варите настоящий, из зерен, – сказала Валентина, которая мучилась над этим вопросом с самого первого дня, но как-то стеснялась его озвучить.
– Что ты, деточка! – рассмеялась Нина Сергеевна. – Настоящий намного вкуснее. Если я буду его варить, то вообще остановиться не смогу, так и буду пить по десять чашек в день. А с растворимым мне все-таки удается удержаться на двух. Так вернемся к твоей Каменской. Почему тебе не нравится, что она спрашивала о брате и друзьях твоего отца?
– Потому что я их знаю, они не могли… Они все честные и порядочные люди. А она…
– А она их не знает, – подхватила Нина Сергеевна. – Она их в глаза не видела. И вполне естественно, что она включила их в круг подозреваемых.
– Но я ведь сказала ей, что они хорошие, порядочные! Почему она мне не поверила?
– А почему она должна тебе верить? – невозмутимо отозвалась Нина Сергеевна. – Кто ты такая для нее, чтобы она верила каждому твоему слову?
– Я – заказчик, – заявила Валентина, не очень, правда, уверенно.
