Обвинители Сократа вовсю, конечно, использовали стойкую молву о его проспартанских настроениях, выдавая их за проявление враждебности к афинскому полису, его устоям и нравам. Это было злостной и нечистоплотной игрой на патриотических чувствах афинского демоса. Если какие-то черты спартанского пли критского государственного строя и нравились Сократу, из этого вовсе не следовало, будто он предпочитает эти полисы своему родному, Его реформаторская критичность была нацелена на разумное и справедливое, как он понимал, ведение государственных дел, а не на причинение ущерба Афинам. Жизнь и особенно смерть Сократа не оставляют сомнений па этот счет.
Последний день Сократа прошел, судя по платоновскому "Федону", в просветленных беседах о бессмертии души. Причем Сократ так оживленно обсуждал эту проблему с Федоном, Симмием, Кебетом, Критоном и Апол-лодором, что тюремный прислужник несколько раз просил собеседников успокоиться: оживленный разговор, дескать, горячит, а всего, что горячит, Сократу следует избегать, иначе положенная порция яда не подействует и ему придется пить отраву дважды и даже трижды. Подобные напоминания лишь актуализировали тему беседы.
Сократ признался своим друзьям в том, что он полон радостной надежды,ведь умерших, как гласят старинные предания, ждет некое будущее. Сократ твердо надеялся, что за свою справедливую жизнь он после смерти попадет в общество мудрых богов и знаменитых людей. Смерть и то, что за ней последует, представляют собой награду за муки жизни. Как надлежащая подготовка к смерти жизнь - трудное и мучительное дело. "Те, кто подлинно предан философии,- говорил Сократ,- заняты, по сути вещей, только одним умиранием и смертью. Люди, как правило, этого не замечают, но если это все же так, было бы, разумеется, нелепо всю жизнь стремиться к одной цели, а потом, когда она оказывается рядом, негодовать на то, в чем так долго и с таким рвением упражнялся!" (Платон. Федон, 64).
Подобные суждения Сократа опираются на величественное и очень глубокое, по его оценке, сокровенное учение пифагорейцев, гласившее, что "мы, люди, находимся как бы под стражей и не следует ни избавляться от нее своими силами, ни бежать" (Там же, 62 b). Смысл пифагорейского учения о таинстве жизни и смерти состоит, в частности, в том, что тело - темница души и что освобождение души от оков тела наступает лишь со смертью. Поэтому смерть - освобождение, однако самому произвольно лишать себя жизни нечестиво, поскольку люди - часть божественного достояния, и боги сами укажут человеку, когда и как угодна им его смерть. Закрывая таким образом лазейку для самоубийства как произвольного пути к освобождению, пифагорейское учение придает жизни напряженный и драматический смысл ожидания смерти и подготовки к ней.
