— Теперь понятно. Извини. Я все уже знаю, или есть еще что-то, о чем ты не успела рассказать?
— Вроде все. А что ты теперь делать будешь?
— Ну, не знаю. А что, есть предложения?
— Я бы в первую очередь с «глазами» разобралась, — посоветовала Лена.
— Хорошо. Я с ними поговорю, тебя больше трогать не будут.
Я думал, что время смеха уже прошло, но Лена снова рассмеялась.
— «Поговорю». Кто же со смертниками разговаривает. Тебя завтра же пристрелят.
— В смысле? С какими «смертниками»?
— Так ты и этого не знаешь? — вдохнула девушка. — «Глаза» твои набраны Вадиком среди приговоренных к смерти преступников, имеющих военную подготовку. Теперь понятно?
— М-м-м-да, — только и мог выговорить я. — А Макс?
— Повар, — махнула рукой Лена. — Что от него требовать.
— Все, — я встал. — Ты честно отработала нашу договоренность. Дальше по желанию: или к маме, или на контракт ко мне. Обязанности — вести мои бумажки. Все. Ни с кем спать я от тебя не требую. Поймаю на проституции пристрелю. Ясно?
— Ясно. Можно маленькое дополнение?
— Давай.
— Мне вменяется в обязанность спать с тобой, — отрапортовала Лена бодрым голосом.
Мне пришлось сесть обратно на стул. Похоже, у способности удивляться тоже есть свои пределы.
— П-почему? — вопрос выдавился из меня, как из тюбика.
— По трем причинам, — спокойно ответила она. — Во-первых, ты же сам за мной ухаживал, во-вторых, я не собираюсь «в монастырь» на два года. И самое главное: если ты не объявишь, что я принадлежу тебе, то остальные станут меня делить, что бы ты им не говорил. Убедительно?
— Пожалуй, — мне вдруг стало неловко продолжать разговор. — Но знаешь, давай оставим только третье объяснение. Я же не могу тебя в этом ограничивать или приказывать.
— Да? А ты пробовал приказывать? Попробуй. Тебе понравится. А пока будешь стесняться, подумай вот о чем: местный «пахан», от которого зависит жизнь всех, накладывает лапу на общую «подстилку». Этак и уважение можно потерять. А потеряешь уважение — и следующий вадик постарается взять власть в свои руки. Ты хоть стрелять умеешь, программист?
Если Лена хотела привести меня в «боевое» состояние, то это ей удалось. Мне было все равно, какие функции она тут выполняла, но со мной так разговаривать имел право только Вадик, да и то, похоже, это было ошибкой. Я медленно встал и с расстановкой произнес:
— Девочка, если я обещал оставить тебе жизнь, то это еще не значит, что я не могу ее испортить. Ясно? Впрочем, ты меня убедила. Теперь ты подстилка только для меня, а для остальных мой секретарь. Довольна?
