— Например, секретарша, да? — голос Лены прозвучал крайне издевательски. Я опять что-то упускал. Делопроизводитель и секретарь родственные профессии, так почему в ответе прозвучало так много яда?
— Ты так и не ответила. Какие были твои обязанности? Ведение бумаг… дальше что?
— Бумаг? — слово вылетело, как плевок. — Я ДОЛЖНА была спать со всеми вашими мордоворотами в черных рубашках, особо выделяя Вадика. Что касается тебя, извращенца, то с тобой нужно было разыгрывать легкую влюбленность. А бумажки — это так, в свободное время. Вроде дополнительных мелких обязанностей.
«Сопьюсь», — подумал я, но добавки не налил. Вместо этого я потер себе виски и попытался сосредоточиться. Потом не торопясь вытянул из нагрудного кармана пачку «L&M» и закурил.
— Подожди. А почему я извращенец? Я же просто ухаживал за тобой, и только.
Все, что я говорил, звучало как-то особенно по-идиотски, но никто из нас даже не улыбнулся.
— Так ты же… — вдруг замялась Лена, — это… импотент. Подожди, ты хочешь сказать… Так ты что, вправду за мной ухаживал?
«Ну вот — явный «делириум тременс», белая горячка по-народному», пронеслась в голове мысль, пока я ржал, как табун лошадей на переправе. Так продолжалось минут пять, и наконец я из себя выдавил:
— Ты не поверишь… — и снова стал ржать, подавившись дымом.
Посмотрев на меня еще некоторое время, рассмеялась и Лена. Ее смех ни на йоту не был здоровее, чем мой.
— Ты понимаешь, когда я для всех… а тут один… у-х-ха-жи-ва-ет… извращенец чертов… — женский голосок всхлипывал и срывался, но суть сказанного понять было не сложно. В ответ я тряс головой, вытирал слезы и добавлял:
— … кофе предлагал…
— … и комплименты… о-о-о-о, не могу…
Я представил, как звучали мои заигрывания в этих обстоятельствах, и от смеха сполз на пол.
— А мне Вадик сказал, что ты хороший делопроизводитель, — успокоившись, произнес я.
— Я и была хорошим делопроизводителем. А мне он сказал, что ты программист.
Тут я снова не удержался. Ржать я уже не мог и стал тихонько хихикать, закрыв глаза рукой.
— А я и есть программист, — сквозь слезы прохрипел я и, увидев вдруг побелевшее лицо Лены, на котором резко исчезли все следы смеха, перешел к следующей стадии истерики. Стал икать.
— Подожди, — проговорила девушка дрожащими губами, — ты знаешь, как отсюда выйти?
Я все-таки налил себе вина. Наполнил и второй стакан.
— Успокойся. Я же сказал — я тут хозяин. Почему хозяин не может быть программистом?
— Ну да. Или почему нельзя просто поухаживать за проституткой, выдохнула Лена и сползла со стула. Напряжение перевалило за красную черту, и ее сознание решило отдохнуть.
