Через пару часов мы лихо ездили между двумя комнатами, название которых смогли произнести наши связки: «гзакрпи-и-ийк» и «паптрккки». Названия остальных помещений мы просто не смогли выговорить, да и запомнить. Скоро оказалось, что вместо них можно ввести свои созвучия, и мы начали переводить все помещения на «человеческий» язык.
Это было первой работой, за которую мы взялись сообща.
Я наблюдал на экране, как Вадик уже больше часа вел переговоры со строительной фирмой, которой мы собирались поручить облагородить наш бункер.
— Еще раз повторяю, — терпеливо продолжал мой зам. — Здание — девять этажей, площадь каждого — порядка тысячи квадратных метров. Назначение помещений совершенно разное. Я не понимаю, что вам еще нужно знать, чтобы выслать своих специалистов для составления сметы и переговоров на месте.
— Вы понимаете, — мямлил директор фирмы, — это несколько неожиданно для нас. Согласитесь, когда заказчик поручает нам выполнение такого крупного объема работ, мы только радуемся, но ваше условие секретности… Я не представляю, как мы сможем доставить материалы, оборудование и людей, не зная, где находится само здание.
— Это не ваша забота. Я вообще сказал об этом только потому, что могу заплатить немного дороже, но не желаю отвечать на вопросы типа: «Почему материалы нужно доставлять в разные места и ни по одному адресу никакой стройки нет», или «Почему наших людей везли с завязанными глазами». Я не скрываю от вас, что проект секретный. Заказ у нас, мягко говоря, большой. Выполнить наши требования для вас не сложно. Так в чем вопрос? Если вы не хотите браться, так и скажите. Благо, найти подрядчиков в наше время не сложно.
Я любовался этой картиной, получая эстетическое наслаждение. В шефе фирмы явно боролись алчность с осторожностью, а Вадик играл на этом, выторговывая для нас преимущества. Он смотрелся неотразимо в военизированном черном костюме без погон, эмблем и других знаков различия. Мы откопали эти костюмы в каком-то немецком магазине. Может быть, это была старая форма «Вермахта» или какого-то морского подразделения. Я не помню, чтобы видел в жизни или на экране кого-то в такой же одежде, но сидела она отлично. Я сам был тоже черный, но, в отличие от Вадика, у меня был широкий кожаный ремень, на котором болталась кобура с «Вальтером». Такой же ремень был и у моего зама, вот только его украшал «макаров». Сейчас его портупея чинно лежала в верхнем ящике стола: мы решили не стращать видом оружия и без того перепуганных строителей.
