— Вот сукин сын, совсем как у нас в России. Есть вещи, которые можно купить только за доллары, — улыбнулся в ответ Андрей и помахал перед носом туземца стодолларовой купюрой. — Доллар — да.
— Тогда катер — да и девочки — да. Десять в час, — просиял загрустивший уже Помаса и ткнул пальцем в сторону двух фигур, стоявших метрах в ста, в стороне пляжа.
— Какие еще девочки? — зашипел я по-русски на Андрея. — Кто мне говорил, что мы тут на работе?
— Это наш индикатор опасности. Не мешай. Сейчас самый ответственный момент, — также прошипел он.
— Туан не волноваться. Девочки хорошо. Буги, — Помаса сделал жест руками, который я расценил как танцевальный.
— Так они еще и танцевать собираются? — взорвался я. — Тоже мне, работяга. Не перетрудись. Особенно ночью.
— А я говорю, не мешай. Буги — это не танец, а их национальность. Это местные проститутки, но предаваться любовным утехам я не собираюсь и тебе не советую. Ты даже не можешь представить всего списка здешних болячек.
— Тогда на кой черт они тебе сдались? — недоуменно спросил я.
— Для безопасности, — рявкнул Андрей и, перейдя на английский, обратился к Помасе: — Друг не соглашается. Говорит — дорого. Три доллара, и ездим целый день. И завтра.
— Много времени — много денег, — покивал абориген. — Но такой скромный девочки будет обидно услаждать такой хороший туан-туан меньше, чем за восемь долларов.
Я решил подыграть и, замотав головой, сказал по-русски, что я ни фига не понял, но пусть Андрей ведет дело так, как сочтет нужным. Со стороны могло показаться, что я опять недоволен, а мой спутник пытается меня уломать.
— Мой друг говорит, что твои скромницы за три доллара обслужат, не поперхнувшись, весь наш отель. Но я человек щедрый, да и тебе нужно что-то заработать. Четыре доллара.
От напряжения шапочка Помасы съехала на затылок. И он сделал последний ход:
— Бензин — дорого. Ремонт — дорого. Девушка — самый хорошие. Шесть долларов.
— Пять, — отрезал Андрей. — И катаемся три дня.
— Деньги сначала, — сдался туземец и, получив от Андрея несколько банкнот, махнул рукой девушкам.
Маса и Кумати, так звали девушек, были одеты в такие же, как у Помасы, саронги, но коричневого цвета, и национальные блузки с длинным рукавом «кебайи». Специальные сеточки придерживали черные копны волос, а узкие миндалевидные глаза профессионально не содержали мысли. Широкие скулы и широкие носы не улучшали экстерьер, но в целом наши подружки производили неплохое впечатление, разумеется, с учетом того, что приезжих «туан-туан» потянуло на экзотику.
