Она часто думала о том, что означает слово «дом». У нее была крыша над головой, множество крыш — выбирай любую, но подсознательно она понимала, что здесь кроется что-то большее. «Дом — это там, где тебя ждут». Откуда она это знала?
Она передвигалась очень медленно. Рана давала о себе знать, да и слабость лишила ее обычной прыти. Приходилось быть очень осторожной — еще одну стычку девушка уже не смогла бы продержаться. Несколько раз она наталкивалась на признаки присутствия чьих-то жилищ, и приходилось делать крюк, чтобы не обнаружить себя. Над крышами появилась верхушка башни.
И все-таки она находилась несколько дальше, чем ей казалось.
Но выбора особенно не было. Ее гибели все равно никто не заметит. Разве что песчаные твари.
Поэтому она не имела права погибать.
Жалко, что мелки не удалось сохранить.
С тихим журчанием вода текла в ванну. Ванна была старого образца, огромное металлическое чудовище с подголовником и ручками для особо разнежившихся купающихся.
Тига сидела в углу и вливала в себя виски. Одежда была раскидана по всей комнате, один ботинок угодил в спальник. Девушка, шипя от боли, отдирала от раны присохший бинт, периодически смачивая его виски из бутылки. Наконец Тига оторвала последний кусок, пахнуло гнилью. Рана вспухла и чесалась, сверху ее покрывала неприятная на вид желтоватая корка.
Девушка шепотом выругалась и вылила на рану остатки виски. Бок прожгло такой ошеломительной болью, что у нее на минуту потемнело в глазах.
— Ублюдок хренов, добрый доктор, так тебя перетак! Лучше бы уж там пристрелил, подонок! — яростно шипела Тига, на четвереньках ползя к ванной. — Добренький, дьявол тебя подери, знал же, что воспалится! Сука, найду, точно найду…
Она рухнула в ванну, расплескав воду по всей комнате. Поскользнулась и больно ударилась рукой о бортик. Но от прохладной воды стало немного легче.
Ее вырвало на пол.
Черт! Черт! Черт…
Это было подло.
Тига ухватилась рукой за поручень и свесила голову через край ванны. Сил не было вообще. От этого хотелось выть и ругаться.
Давно она не попадала в такие переделки. Обычно все заканчивалось легко и просто, без особых осложнений. Неделя валяния на грязном спальнике, гора банок в углу, — и снова в бой.
Как глупо. Как чертовски глупо все получилось.
Она начала беззвучно хохотать.
Мать бы мною гордилась. Дура-дочка в дуру-мать. Все люди одинаковы.
«Ну и на что ты рассчитывала? Что тебя примут с распростертыми объятьями и вы будете жить долго и счастливо?»
