Остановка у заправочных станций и «Еззо». И опять дорога. Вот уже смеркается, и по обочинам автострады зажигаются знаки, нанесенные светящейся краской – желтой и красной.
Во Флоренции долго ищем свой отель «Астор». Наконец наш шофер Чезаре находит его. Это далеко от центра, на тихой улице имени поэта Мильтона, за русской церковью.
Приятный пансион домашнего типа. Тесненький, после римского, номер. Зеркало над умывальником. Жалюзи. За окном, вдоль улицы – канава, через нее мостики, и та, другая часть улицы – словно другой берег. Фойе с репродукцией Модильяни и телевизором. Маленький ресторан для своих – табльдот. Обслуживают нас женщина, крупная, черноглазая, с очень белым лицом, и приветливый мужчина лет пятидесяти. Кормят вкусно. Какие-то травки во всем: в цыплятах, в жареной картошке, в супе. По-домашнему, с любовью. Делают даже пиццу. Это особый знак внимания. Пицца – одно из любимых кушаний в Италии. Есть даже пиццерии вроде наших чебуречных. Пицца – это блин из теста с закусками, разложенными на нем. Все это засыпано сыром, залито яйцом и запечено в духовке.
В честь дня рождения Маргариты Алигер нам накрыли банкетный стол, усыпанный гвоздикой. Цветы были разложены по всей скатерти. Чезаре и Роберто праздновали с нами. Потом, когда часть людей разошлась, Чезаре сказал, что повезет нас гулять по ночной Флоренции. Нас было человек пять-шесть вместе с Роберто, представителем фирмы «Колосэум». Мы ехали не спеша. Роберто взял микрофон и напевал что-то по-итальянски. Автобус скользил по улицам, как рыба в ночной реке. Остановились на площади Синьории. Пели и приплясывали. Подошли полицейские, и, узнав, что здесь русские, один из них спросил – можно ли новорожденную дочку назвать Алеша. Мы объяснили ему, что это имя для мальчика. Но уже вслед ему я крикнула, что есть имя Алена. Не знаю, понял ли он, но повторил.
* * *
Над площадью Синьории висела огромная луна. В ее свете все статуи были особенно белыми и нагими. Давид прекрасен, когда он стоит на площади. Глядя на него, думаешь о том, что искусство должно выйти из музеев, шагнуть к народу. Эта площадь-музей производит очень сильное впечатление. Она прекрасна в любое время дня и, наверно, очень хороша на рассвете. Но пустынная ночью, она необычайна и таинственна. Как будто статуи сами пришли сюда на свой праздник.
* * *
Понте Веккио, что в переводе означает «старый мост». Мост через Арно, застроенный с обеих сторон лавками. Это очень странный мост. Когда смотришь на него издали, похоже, что товарный поезд проходит над рекой. Лавки – как вагоны. И этот желтоватый цвет потускневшей охры – цвет, господствующий во Флоренции вместе с черепицей. Рыжеватый, меченный солнцем город.
