* * *
Мнения некоторых друзей и знакомых о гибели их коллеги Хайнца Хорстмана, ведущего репортера газеты «Мюнхенский утренний курьер»
Лотар, редактор воскресного приложения:
— Гениальный парень. Умел так описать пожар, что строчки буквально дымились. Из его путевых репортажей вы заодно узнавали о беззакониях, творящихся в любой части света. Возьмите его репортажи из Греции. Он понял, что дело идет к диктатуре военных, раньше, чем любой другой. Понятно, часто его материалы расценивались как неуместные и в печать не шли. Тогда он был вне себя. Потом перестал ездить по миру и начал разгребать грязь здесь у нас, занялся людьми, чьи капиталы и состояния нажиты были незаконным путем. Разумеется, это и могло привести к такому концу.
Ингеборг Файнер, секретарь редакции «Мюнхенских вечерних вестей», главного конкурента «Мюнхенского утреннего курьера»:
— Хорстман не останавливался ни перед чем. Заявился к нам и так долго морочил мне голову, что я в конце концов согласилась поужинать с ним в «Золотых воротах». Там он попытался меня охмурить. Хотел, чтобы я рассказала все о нашей редакции и, главное, о шеф-редакторе Вардайнере. И вдобавок захотел со мной переспать. Разумеется, у него ничего не вышло — тогда мной всерьез был увлечен сам Вардайнер. Откуда я могла знать, что история с Вардайнером так неудачно закончится?
Вальдемар Вольрих, руководитель администрации газеты «Мюнхенский утренний курьер»:
— Мы были с Хорстманом довольно близки, и не только по выпивкам и прочим радостям жизни.
Когда он появился в нашей газете, я заботился о нем, как о родном брате. Начинал он с фельетонов: например, зацепил кое-каких стареющих кинозвезд, которые когда-то спали с нацистами… Но попробуй это докажи! Пришлось изрядно попотеть, чтобы его не выгнали.
Потом я подкинул Хайнцу, то есть Хорстману, идею заняться репортажами, например, об условиях жизни в негритянских гетто США, и тому подобное. Делал он это великолепно, но всегда хотел добраться до сути вещей и требовал наказания виновных. В последнее время решил попортить кровь некоторым шишкам здесь, в Баварии. Это было уже чересчур. Я настоятельно просил его умерить пыл и ради его собственных интересов, и ради жены, с которой мы всегда прекрасно понимали друг друга. Но и только — любые измышления о моей связи с женой Хорстмана решительно отрицаю!
Карл Гольднер, «свободный художник», в настоящее время сотрудничающий с «Мюнхенскими вечерними вестями»:
