Так вот, поведение Петера в ту жуткую ночь в театре заставило меня думать, что в нем вдруг прорвалась долго сдерживаемая ненависть к Шмельцу, вызванная подозрением о нашей былой связи, и что он решил схватиться в открытую.
Я попыталась отвлечь его: «Когда же ты успокоишься и займешься чем-нибудь повеселее? У тебя полна редакция прелестных молодых девушек, в конце концов есть и я. Выкинь ты из головы этого Шмельца. Вспомни о своем здоровье — и думай о радостном и веселом». Но он лишь смеялся и, возомнив, что с ним ничего не может случиться, повторял: «Я себя чувствую так здорово, что могу сдвинуть горы!»
* * *
Комиссар Циммерман отвел Анатоля Шмельца в сторону, к стойке с сосисками, где уже ждал Фельдер. Разговоры того рода, что предстоял комиссару, по основным правилам следственной практики никогда не велись без свидетелей.
— Чем могу быть полезен? — снисходительно начал Шмельц.
— Прежде всего я должен вам кое-что сообщить, — заявил Циммерман, держась, как обычно, сдержанно.
— О чем же?
— О Хорстмане, который, по нашим сведениям, занимал в вашей газете видное положение.
— Видное положение — слишком сильно сказано, — поправил его Шмельц. — Хорстман был всего лишь одним из множества репортеров нашей газеты…
— Был? — тут же переспросил Циммерман.
— Ну да — я не знаю, что он натворил или что там вы собираетесь ему навесить, но должен вам сказать, что Хорстман — только это между нами — давно не пользуется былым доверием.
— Ну, думаю, ему от этого ни жарко ни холодно, — оборвал его Циммерман, — потому что он погиб.
Фельдер удивленно уставился на начальника, сочтя было, что комиссар поспешил, не сдержался. Или нет? Взглянув на Шмельца, заметил, как тот отшатнулся.
— Господи, что вы говорите? Хорстман погиб? — Шмельц прикрыл руками лицо, голос его зазвучал хрипло: — Боже, какой ужас! И как это случилось?
— Попал под машину, несчастный случай скорее всего. — Комиссар вдруг словно утратил интерес к дальнейшей беседе. — И это все, что я вам хотел сообщить. Счастливо оставаться, доктор Шмельц!
Циммерман кивнул Фельдеру, чтобы шел за ним. Они вернулись к столу, за которым сидел фон Гота.
— Беспросветно! — сказал фон Гота.
— То есть мы, как обычно, ничего не узнали, — пояснил его реплику комиссар Циммерман.
* * *
Комиссар Кребс, начальник полиции нравов, вернувшись с совещания у руководства, спросил у дежурного, где Циммерман.
— Комиссар Циммерман на операции, подозрение на убийство. Предупредить, что вы его искали?
