В те времена Жерар проходил стажировку у Шарко в Сальпетриере. Однажды Сибилла, чья актерская деятельность тогда сводилась к позированию в художественных мастерских в качестве натурщицы, была приглашена туда, чтобы с помощью своей подвижной мимики наглядно продемонстрировать собравшимся студентам, врачам-стажерам и практикующим докторам выражения лица, характерные для различных стадий истерии. Изображая по требованию профессора то или иное эмоциональное состояние, она на некоторое время замирала, чтобы тот мог сделать комментарии для студентов. Ее лицо и тело с немым красноречием воплощали целую гамму эмоций: гнев, печаль, ярость, возбуждение, радость, отупение… То, что больше всего очаровало в ней Жана, который также присутствовал на лекции, и что он с первого взгляда оценил даже в большей мере, чем ее красоту, была именно эта способность к мгновенным метаморфозам, что производило ошеломляющий эффект: всего лишь доля секунды — и вместо веселого личика перед зрителем возникала застывшая маска ужаса. В каждой из этих гротескных гримас, за которыми природная красота совершенно исчезала, Жан пытался различить истинные черты незнакомки и поймать ее взгляд, который восхитил его с самого начала.
Без сомнения, изменчивость и неуловимость черт этого удивительного лица, на котором восторг в мгновение ока сменялся отвращением и наоборот, вызвали у Жана неодолимое влечение к незнакомке. А инцидент, произошедший в конце занятия, совершенно его покорил: когда два ассистента принесли оборудование для электрошоковых процедур, девушка-модель, которая не была предупреждена или же не поняла, что происходит, сорвалась с места и бросилась бежать, не слушая никаких увещеваний и оставив будущих медицинских светил в полном изумлении. Жан устремился за ней, совершенно забыв о предмете лекции.
Жерар хотел сделать то же самое, но его обязанности ассистента этого не позволяли. Таким образом, Жан получил преимущество, которым не преминул воспользоваться.
Когда он, совершенно запыхавшийся, нагнал девушку уже за пределами больничной ограды, она расхохоталась. «Ну и комедия! — воскликнула она. — Иногда мне становилось страшно от мысли, что я в самом деле страдаю тем расстройством, которое изображаю! Представляете, если бы на лице у меня навсегда осталось одно из этих идиотских выражений?.. Теперь даже не знаю, как мне требовать плату… У тех двоих был такой злобный вид! Я перестала убегать, только когда увидела, что за мной никто не гонится, кроме вас, — а вы, судя по виду, и мухи не обидите. Ну, так чего же вы от меня хотите?»
