Мы ехали через Флитвик, обмениваясь обычными между хозяином и новоприбывшим гостем репликами; Беннет показывал пивные и прочие достопримечательности, поясняя, когда и как здесь появилось то да се, но я его почти не слушал, а все размышлял: неужто жизнь и вправду как бутылка Клейна? Встретимся ли мы с Амариллис еще хоть раз, чтобы вместе пройти сквозь себя самих в этой точке встречи? А что если бутылка разобьется – можно ли будет и без нее проходить сквозь себя по-прежнему?
Жил Беннет на современной улице, застроенной одинаковыми домиками из желтого кирпича. Его жена, Вирджиния, оказалась неунывающей хохотушкой из тех, что запросто имеют дело с бутылками Клейна и лентами Мебиуса, не запутываясь в петле. Она угостила меня чашечкой чаю, а тем временем приветственно застучала хвостом и подошла познакомиться собака – кинг-чарлз-спаниель по кличке Эмбер.
– Спасибо, – поблагодарил Алан, когда я вручил ему бутылку гленфиддиха. – К виски я и вправду неравнодушен.
– Это хорошо, – сказал я, – потому что я и вправду хочу воззвать к лучшей стороне вашей души. Я надеюсь, что вы поможете мне разобраться с моей клейнобутылочной проблемой.
– Что за проблема?
– Эти бутылки меня беспокоят.
– Каким образом?
– Мне кажется, что я в одной сижу, если можно так выразиться.
– Хотите найти выход?
– Не знаю; я запутался. Вам никогда не приходило в голову, что жизнь похожа на бутылку Клейна?
– Нет, не припомню такого. Феликс Клейн описывал свою бутылку как «замкнутую одностороннюю поверхность, не имеющую границ». Если посадить на такую поверхность муравья, он никогда не упадет за край, в каком бы направлении ни пополз: краев попросту нет. Разве, по-вашему, это похоже на жизнь?
Я задумался о границах и краях в своей жизни; пожалуй, их только становится все больше и больше. Я поморщился, почесал в затылке и признал:
– Не особенно.
Алан явно озадачился.
– Не думаю, что смогу чем-то помочь, – сказал он, потирая лоб, – но давайте хотя бы покажу вам свою мастерскую. Посмотрите, чем я занимаюсь, а там, глядишь, вас и осенит.
Я допил чай, и мы поднялись из-за стола. Вирджиния кивнула с одобрением:
– Алану идеи приходят в любое время дня и ночи, – подтвердила она. – Так что как знать?…
Эмбер ободряюще улыбнулся и показал хвостом, что все будет в полном порядке, если и не прямо сейчас, то уж в свое время – всенепременно. Жилось ему не в пример лучше, чем Квини, так что он был оптимист.
Я двинулся вслед за Аланом в мастерскую: та оказалась прямо рядом с домом и в прошлом служила гаражом. Бывало, вот так же поднимались гости и в мою студию, ожидая чего-то из ряда вон выходящего, надеясь, быть может, увидеть моими глазами то, чего не смогли уловить своими.
