– С кем не бывает. – Она накрыла мою руку ладонью, и ее лицо опять оказалось совсем близко. – Может, расскажешь, что тебя беспокоит?
– Ничего меня не беспокоит. Ты знаешь такую Синди Аккерман?
– Из Королевского колледжа искусств?
– Именно.
– Она берет у меня уроки музыки. А что?
Пропасть разверзлась у меня под ногами, и я шагнул в нее очертя голову.
– А помимо уроков вы с ней встречаетесь?
– Иногда. Не понимаю, к чему ты клонишь?
– Там разберемся. Ты сказала, что несколько раз встречалась с Роном Гастингсом. Ты спала с ним?
– Что это еще за допрос? Я что, пыталась корчить из себя невинность? Не твое собачье дело, с кем я спала до тебя!
Ну и глубоко же оказалось в этой пропасти. Ну и темно. И полным-полно вонючих испарений, вредных для здоровья. Так что я вдохнул поглубже и продолжал падать.
– Нет, это мое собачье дело, если мы с тобой собираемся быть вместе отныне и впредь. Или, по-твоему, меня не должно беспокоить, что отзвуки наших зазоров перехватывают посторонние?
Амариллис смерила меня странным взглядом:
– Ты это о чем?
– Рон Гастингс и Синда Аккерман занимаются у меня в колледже искусств. Во вторник Гастингс показал мне дьявола в пижаме с желтыми, оранжевыми и розовыми пятнами. Светящимися. Во вчерашнем зазоре я дал ему ногой в морду и столкнул с лестницы. Сегодня он явился избитый – нога в гипсе, вся рожа в синяках. А Синда Аккерман притащила целый лист, изрисованный бутылками Клейна. Ну и как по-твоему, откуда это все берется?
Амариллис уставилась на меня – уже совсем не по-лисьи, а испуганно, как тогда, на автобусной остановке, в самом первом зазоре. «Не хочу больше оставаться одна» – так и говорила она всем своим видом. Я вновь будто ощутил ее наготу, запах кожи.
– Мы с тобой правда вместе? Отныне и впредь? – спросила она тихонько, жалобно.
Я вдруг заметил, как не похоже освещение в Музее наук на свет медных ламп в триста восемнадцатом номере. И все эти застекленные стенды с карточками, объясняющими, что внутри…
– Надеюсь, – сказал я. – Но тут не место для разговоров. Хочешь кофе?
– Лучше чего-нибудь покрепче.
И мы снова двинули в «Зетланд-Армз». Всю дорогу Амариллис цеплялась за мою руку и прижималась ко мне как только могла. Ну что ж, подумал я. Мне ведь и вправду не нравится, когда все слишком просто, так ведь?
На сей раз Квини и ее хозяина не было. Но в остальном ничего не изменилось: все тот же тихий гул голосов, все те же старинные часы из редингской пивоварни, застывшие на своей персональной полуночи.
