— Я не знаю… — Джулия зажмурила глаза и слушала шипение в телефоне. — Я не знаю, смогу или нет.
Она видела себя на берегу, видела, как бродит между камнями и осторожно собирает и складывает вместе маленькие кости — все, что смогла найти.
— Может быть.
— А что ты помнишь? — спросил Йерлоф.
— Ты о чем?
— О том дне. Ты помнишь что-нибудь особенное? — снова спросил он. — Подумай, это очень важно.
— Я помню, что Йенс пропал… он…
— Я сейчас не о Йенсе, — сказал Йерлоф. — Что ты еще помнишь?
— О чем ты говоришь? Я ничего не понимаю…
— Ты помнишь, какой туман тогда был над Стэнвиком?
Джулия помолчала.
— Да, — наконец проговорила она, — туман…
— Подумай об этом, — настаивал Йерлоф, — попробуй вспомнить туман.
Туман, туман — туман всегда являлся частью воспоминаний об Эланде. Тот туман Джулия помнила. Он был какой-то необычный, плотный, тяжелый. Иногда осенью такой нагоняло на остров с пролива.
Но что же тогда случилось в тот день в тумане? Что случилось, Йенс?
Эланд, июль 1936 года
Тот, кто позже принес так много горя и страха Эланду, сейчас, в середине тридцатых, был всего лишь десятилетним мальчишкой. У него имелось свое царство, он владел каменистым берегом и бескрайними водами.
Мальчика звали Нильс Кант. Лето. Он загорелый, одет в короткие штанишки. Тепло. Нильс сидел на большом круглом камне, прямо на солнцепеке. Выше по берегу расположились прибрежные домики, а дальше — дома самого Стэнвика. Он думал: «Все здесь мое».
И это было правдой, потому что родственники Нильса владели берегом. Они являлись хозяевами большой части Северного Эланда. Эта земля была в собственности семьи Кант уже не одну сотню лет. И после того как три года назад умер отец Нильса, он понял, что должен позаботиться об их владениях. Нильс не скучал по отцу. У него остались только какие-то смутные воспоминания: высокий, молчаливый, строгий человек, иногда жестокий. И Нильсу нравилось, что в деревянной вилле над берегом его ждет только его мама Вера.
Ни в ком другом он не нуждался. В том числе и в друзьях. Нильс знал, что в домах вдоль берега жили дети всех возрастов и мальчики постарше по своей воле уже работали в каменоломне. Но эта часть берега принадлежала только ему. Мельников на ветряной мельнице выше и рыбаков в прибрежных хижинах можно было не считать.
Нильс приготовился спрыгнуть с камня. Он захотел поплавать еще раз перед тем, как вернуться домой.
— Нильс, — позвал его чистый мальчишеский голос.
Нильс не повернул головы, но услышал, как с края обрыва падают и срываются галька и маленькие камни, а потом раздались быстрые шаги.
