– Ну и как ее звать, корешок?
– Рози.
– Тогда успокойся: я не сплю ни с чьей женой по имени Рози. И больше на меня не глазей.
Он вернулся в кабинку.
– Это еще не все, – добавил я так громко, что слышали все посетители забегаловки. – Не хочу, чтобы кто-нибудь здесь плохо думал о моей жене. Она очень обидчива.
Теперь все уставились на меня. Я слышал бормотание, не разбирая слов. Впрочем, можно было догадаться. Я забрал свои сигареты, оставил на столе пять долларов, получив от официантки только благодарный кивок, и не больше.
Новая кассирша, молодая девушка с волосами дикобраза, если дикобразы красятся в пурпурный цвет, спросила из-за прилавка:
– Еще чего?
– Лотерейный билет номер 0903-0903-0903.
– Ну, мистер, ты даешь!
– Что это значит?
– Значит, номер несчастливый. Такие никогда не выигрывают.
– Я всегда покупаю билет с таким номером. Третьего сентября день рождения моей жены.
– Крикни погромче, чтоб все твои соперники купили ей поздравительную открытку.
На выходе я вспомнил – сейчас конец августа. Раньше не сообразил, что день рождения Рози наступит вскоре после нашей разлуки. На автостоянке выудил четвертак из кармана, бросил в таксофон.
– Ты? – спросила она. – Катись, катись. Какого хрена тебе надо?
– Просто хотел сказать… – начал я и заплакал.
– Чего хотел сказать?
– Заранее поздравить тебя с днем рождения…
– Господи, мать твою, ты что, плачешь? Не звони больше. Как можно дольше. – И шлепнула трубку.
Пока я рукавом рубашки вытирал глаза, мимо с кивком прошагал мой приятель из соседней кабинки. Через минуту его грузовик с ревом затормозил возле меня.
– Видно, классная баба! – крикнул он из кабинки.
– Еще какая, – подтвердил я.
– Ну, корешок, – попрощался он, прикоснувшись к козырьку бейсболки, – счастливо.
Я остался на стоянке, глядя вслед отъезжавшему грузовику. Парень высунул руку, помахал на прощание.
Небо было синее, как на открытке, с алюминиевым отливом. Спереди по сторонам площадки выстраивались грузовики, сзади – непоправимо разбитые машины. Наверно, владелец стоянки покупает их на аукционе, ремонтирует и отправляет на продажу в следующий на моем пути город Гузберри. Зеленые мусорные машины слишком пышно цвели обожженными солнцем глушителями и колесными колпаками. Ярко освещенную и одновременно мрачную стоянку вполне можно сравнить с моими вывернутыми наружу мозгами. Прежде чем куда-либо направиться, надо изгнать облепивших сердце бабочек грусти.
– Кыш, меланхоличные опылители, я вам не цветок.
