– Что значит – все-таки?
– Инструмент небольшой, но работает споро.
Мы двигались все быстрей и быстрей, континенты сближались, сливались, география переворачивалась. Поглотив меня, она сказала:
– Давай одеваться. Иногда Акила приходит пораньше. Быстро, быстро.
Я пошел в ванную, стараясь снова стать американцем. Но как бы ни обливался водой, волосы на подушке свалялись, от меня по-прежнему пахло чужестранными запахами.
– Выходи, выходи, – кликнула она из зоопарка. Марни вернулась. Я вышел и остолбенел в гостиной деревенским идиотом.
– Что ты тут делаешь? – спросила она.
– Просто…
– Соскучился по тебе, дорогая, – подсказала мать. – И приехал к нам в гости.
– Незваный гость.
– Что это ты говоришь, Акила, любовь моя?
– Марни. Меня зовут Марни.
– Ох, – рассмеялась мать, – ведь это просто прозвище.
Вот так мы и стояли – я в шмотках из «Кей-Март», Марни в униформе «Биг-боя» и Дека в шелках. Я практически слышал, как в голове у Марни тикает калькулятор.
– Мама, оставь нас.
– Пойду в спальню.
– Нет, пойди куда-нибудь еще. В магазин. Купи пюре из ямса, пшено, крахмал, тесто, зеленые бобы, дыню, арахис. Устроим праздничный обед.
– Как скажешь, Акила.
– Африканский праздничный обед. Ха!
– Уже иду.
– Поторопись, пожалуйста. Наш незваный гость явно проголодался.
Дека нашла свою сумочку, подмигнула мне и ушла.
– Трахался с моей матерью? – спросила Марни.
– Что это за вопрос?
– Разве в первый раз ты удрал не потому, что она все время вокруг тебя мурлыкала, как Билли Холидей.[32] Может быть, пробовал удержаться, но ведь меня дома не было, так что, какая разница, правда?
– Иисусе! – В данный момент моими устами говорила Керри. Поправочка: «Господи Иисусе!»
– Зачем тогда ты явился сюда? Зачем приехал в Фресно? Хотя меня это не удивляет.
Она пошла к себе в комнату переодеваться, а голос по-прежнему звучал громко и четко.
– Почему мой приезд тебя не удивляет?
– Мама вступает в контакт с африканскими духами. Откуда мне знать? Почему я должна объяснять тебе? Просто знаю. И что ты женат, тоже знаю. Никак не можешь усидеть на месте?
Она вышла в свитере пастельных тонов, в брюках цвета хаки, в грошовых мокасинах, настоящая американская девушка – женщина, но все равно девушка. Образец практичности, бездетная мать футболиста. Без всяких материнских чувств.
– Не устоял, пустился бродяжничать, никого не разыскиваешь? Ровно наоборот. Никогда не замечал, что все твои женщины остаются на месте? Многих можно найти, не выходя из дома. А ты мотаешься туда-сюда, повсюду, никогда ничего нового не находишь. Просто бежишь. Как моя мать.
