– Чдо вы, люди, понимаете в пещерах? – фыркнул появившийся над ними Пог. – Все вы, кроме чаропевца, не смыслите в эдом ничего.
– Что делать, если я свет предпочитаю тьме и просторы – стенам? – возразила она.
– Аминь, – от всего сердца поддержала ее Флор.
Первоначальное восхищение обеих девиц при виде светящихся растений уступило место суеверному ужасу, который люди испытывают перед подземными глубинами и ходами в них. Поскольку Джон-Том искренне интересовался пещерами, подобные страхи были ему достаточно чужды. Красотой эти образования, веками создаваемые терпеливой водой из известняка, не уступали любым наземным чудесам.
Впрочем, встревожены были не только Флор и Талея.
– По мне, так внутри реки было б поспокойнее, – однажды утром высказался Мадж. – Там хоть знаешь, где ты есть. – Он показал мохнатой лапой на темный большой боковой ход. – Мне эта дыра вовсе не по вкусу. Я еще молод для собственных похорон.
– Суеверия, – пробормотал Клотагорб, – губят цивилизацию.
Лодочник оставался таким же невозмутимым, как и в своих родных водах.
– А как все это называется? – спросил Джон-Том, разглядывавший лазоревые грибы на берегу.
– Как называется?.. Имя разве что в легендах найдешь.
Хапли отвернулся. Мелькнул невероятно длинный язык, втянув в рот прозрачную крылатую букашку. Лодочник-лягушка причмокнул губами.
– На вкус ничего, пусть никакого цвета и нет. – Он кивнул в сторону свода. – В сказках и историях речного люда это место зовется Горлом Земным.
– А куда оно ведет? – поинтересовалась Флор. Хапли пожал плечами.
– Кто знает. Твой наставник в твердом панцире полагает, что через все горы. Возможно, он прав. Надеюсь, что мы живыми выберемся отсюда, а не угодим, скажем, в чрево земли.
– Не очень приятно слушать. – Талея крутила рукоять ножа, словно рассчитывая с его помощью утихомирить разбушевавшуюся тьму.
Или то, что могло в ней таиться…
Они уже начали надеяться, что без приключений сумеют пройти через Зубы – по крайней мере, до конца реки. Долгие дни спокойного плавания, плавно несущее лодку течение убаюкали страхи, скопившиеся за время путешествия по Мечтравной степи.
Шум первым заслышал Пог, слух которого был острее, чем у всех остальных.
– Фальшивят, – объяснил он, – но в собственном понимании поют. Их там много – не один.
– Не сомневаюсь. – Длинные уши Каза были повернуты к северному берегу и дергались синхронно с бдительным носом.
Прошло несколько минут, прежде чем люди смогли понять, к чему именно внимательно прислушиваются их спутники. Ритм пульсировал, вздымаясь и опадая, легкий и эфирный, как женский хор. Без сомнения, это была музыка, но слова невозможно было разобрать.
