Ей пришлось вырасти слишком быстро. За один день, а может, даже за несколько часов.
Дарко выдавил из себя какое-то подобие улыбки. Он уже слишком давно не улыбался.
— Что ты будешь? — Димитрия открыла воображаемое меню. — Я буду латте. Я просто обожаю латте.
Никто из них двоих не пил ничего подобного даже во снах. Теперь прошлая светлая жизнь была чем-то запредельным, далеким и ненастоящим.
— Я буду двойной капуччино. — Дарко решил включиться в игру.
— А как насчет?.. — Димитрия зацокала языком, просматривая несуществующее меню, но мужчина не дал ей закончить, одним быстрым движением опустив ее сложенные в виде книжицы ладони на стол, отчего девушка вздрогнула. Улыбка тут же испарилась с ее лица, но где-то глубоко внутри себя Дарко хотелось, чтобы она вновь улыбнулась.
— Как ты оказалась в Сараево? — требовательно спросил он.
Димитрии не хотелось возвращаться к этой теме. Она же уже сказала ему всю правду, так чего еще ему от нее было надо?
— Я родилась здесь, — прошипела она сквозь зубы.
— Твоя семья?
— Погибла.
— Почему ты не ушла из города?
— Не было причины.
— Где ты берешь продовольствие?
— У меня есть запасы.
Это снова начинало напоминать тот самый допрос, с которого они начали. Димитрия сначала подумала, что сможет нормально поговорить хотя бы с одной живой душой, но все ее мечты пошли крахом. Сначала ей показалось, что Дарко сможет быть тем, кто расскажет ей о том, что происходят в мире, о том, как он и свою семью потерял во время войны. Но теперь она поняла, что это была пустая затея.
— А ты откуда? — Димитрия решила начать контрнаступление.
— Белград, — пожав плечами, ответил мужчина.
Он выглядел старше нее лет на десять — может, даже чуть больше. Но война всех состарила сразу на несколько лет, так что Димитрия не удивилась, если бы они оказались почти ровесниками.
— Я должна была догадаться. Ты хорошо говоришь по-сербски.
— А ты?..
— Моя мать переехала сюда из Белграда по распределению, — честно ответила девушка, — так что можно сказать, что я наполовину сербка.
— Они все погибли?
— Кто?
— Твоя семья?
Димитрия кивнула. Больше всего на свете ей не хотелось обсуждать это с малознакомым человеком. Она не была окончательно уверена, что не расплачется от нахлынувших чувств. В конце концов, она была еще практически ребенком, когда началась война, а потом ей приходилось учиться жить заново.
— Сколько тебе лет? — Димитрия отчаянно пыталась перевести стрелки на своего собеседника, но, как выходит, тактично это сделать у нее не получалось.
