— Как вас зовут, милочка? — наконец спросил он, и Димитрия, попавшая под влияние располагающего тона мужчины, немного расслабилась.
Он бы годился ей в дедушки. Старый, но полный жизни капитан излучал какую-то теплоту, энергию. По крайней мере, он не приставлял к ней пистолет, подумала Димитрия.
Девушка не ответила на вопрос капитана. Он не заставлял ее отвечать, не вытряхивал из нее каждое слово, как это делал Дарко — один из членов команды в черной форме.
— В любом случае, — продолжил капитан после слегка затянувшейся паузы, — весьма кстати, что вы появились, милочка. Нам как раз нужна ваша помощь.
Они не собирались ее убивать. Пока что.
У Сараево должна была быть такая же судьба, как и у сотен тысяч городов по всему миру. И у Димитрии тоже. Она должна была умереть или превратиться в беженку — сновать по всему миру в поисках еды и теплого ночлега.
И, наверное, это был знак и для нее, и для города. У них обоих была другая судьба.
В потухших глазах Димитрии три года назад застыл ужас, и теперь, если заглянуть в них, можно было увидеть отражение — свое и своих страхов. Димитрия не потеряла себя, не забыла, каково это было — пережить вторжение. Это было чудо, что она вообще выжила.
Димитрия была особенной, и капитан видел это, глядя на нее. Даже после того, как Дарко бесцеремонно приволок ее на корабль, она не потеряла чувства собственного достоинства. Другие пленные тут же начинали ползать перед капитаном Лексой на коленях и молить о пощаде. Они скалили на мужчину свои желтые зубы и тихо шипели, точно загнанные в угол волки. И действительно, отвлекись капитан хотя бы на мгновение, беженцы бы тут же набросились на него и впились зубами в его старую сухую кожу, не побрезговав и тем, кто не просто предал Родину, а стал приспешником того зла, которое погубило его собственную семью.
Но за все три года, которые он руководил этой командой, он еще не встречал такую девочку. Так похожую на его дочь.
Капитан встряхнул головой, чтобы отогнать от себя воспоминания о прошлом, но не мог заставить себя думать в прежнем русле. Его дочь могла бы выжить точно так, как эта девушка, она могла стоять сейчас перед ним, такая серьезная, но с кроткой улыбкой на лице, которую он так в ней любил. Эва была всем, что у него было. Три года назад они должны были пожениться — Дарко и Эва. Уже была назначена дата свадьбы, но все рухнуло в один момент, как Берлинская стена под напором негодования. Это потом, после смерти его Эвы, Дарко пришел к нему и попросился в его отряд.
