— Как злая обезьяна над кучей наворованных…
В бедную обезьяну полетели шишки, куски мха и травы, и она с визгом отбежала в сторону.
— Что вы ко мне пристали? — жалобно кричала она. — Чем я-то виновата? Я бы тоже предпочла наворовать огромную кучу бананов, манго или апельсинов, но не всегда можно стащить самое любимое. Орехи тоже хорошая еда. Что вы, собственно, имеете против орехов?
Адель решила вмешаться и хотела было осчастливить эту не чуждую поэзии обезьяну баснями, но выяснилось, что та не способна сосредоточиться на длинных текстах и, боясь забыть две любимые строчки, совершенно не к месту перебивала девушку.
Наконец, путники ступили под свод могучего леса. Сначала идти было трудно, потому что мешал подлесок, но потом растительность сосредоточилась почти исключительно наверху, и они шли между обвитыми лианами стволами. Нищенка, хотя и была очень немолода, двигалась легко и проворно, на что гном обратил внимание девушки.
— Ни за что бы не поверил, что старая женщина может быть так подвижна, — поделился он своими размышлениями. — Вот что значит жизнь без забот о доме и семье. Когда мне надоест моя лавка, я тоже стану бродягой.
— Ни за что не станешь, — вмешался заяц. — Ты скорее лишишься жизни, чем своей лавки.
Адель почувствовала, что наладившиеся было отношения между этими двумя столь несхожими между собой существами вновь накалились. Да ещё зайца угораздило обратиться к гному на "ты", чего тот терпеть не мог.
— Эй, потише! — крикнула обезьяна. — Там сидит кто-то очень страшный. Дальше я с вами не пойду, а то от страха у меня из головы вылетят слова, и я не смогу порадовать своих собратьев.
— Подожди, — остановил её заяц, и в глазах его вновь на короткий миг отразился ужас. — Где сидит и кто?
Обезьяна свесилась с ветки и пальцем указала вперёд.
— Я видела сверху в просвете между ветвями что-то красное и чёрное. Оно шевельнулось, но это не тигр, а кто-то пострашнее тигра. Я побегу к своим, а вы будьте осторожнее.
— А ты не можешь подкрасться к нему по ветвям и сверху поглядеть, кто это? — спросил гном.
Обезьяна задумалась.
— Милая, славная обезьяна, сходи, пожалуйста, — попросил встревоженный ослик.
— Если тебе не трудно, — добавила Адель, вообразившая всякие ужасы.
— Сходи, сделай милость, — ласково проворковала старушка.
— Да уж схожу, — согласилась обезьяна. — Только впредь на меня не кричите.
Все, конечно, заверили, что до конца жизни рады будут слушать про злую обезьяну над кучей наворованных орехов.
