— Что-то не так? — осведомился Жу Чоу и быстро окинул взглядом улицу. Она была пуста. Куда же подевались цирюльники?
— Не так? Почему что-то должно быть не так? Это ведь Шанхай, а в бездушном Шанхае все всегда прекрасно. Вы зарабатываете деньги, все остальные зарабатывают деньги, но в этом нет души, нет перспектив для развития человеческого разума. Деньги, только деньги! Нескончаемое стяжательство и алчность!
Жу Чоу скользнул за стойку и схватил за горлышки две стоявшие там бутылки с горячей водой. В качестве оружия их, конечно, рассматривать было нельзя, но все же лучше, чем ничего.
— Что вы скажете на это, торговец Жу Чоу? Что ответите?
— Я скажу, что люди приезжают в Шанхай в поисках лучшей жизни, и многие находят ее. Я со своей семьей приехал сюда без гроша за душой, а теперь у меня есть и дом, и лавка, а моя дочь скоро выходит замуж.
Молодой человек поскреб ногтями лиловое родимое пятно и кивнул.
— Но какой ценой? — спросил он.
— Никакой, — ответил Жу Чоу. Он понял, что незваный гость не грабитель, и от этого уверенность вернулась к нему. — Единственной ценой, которую нам пришлось заплатить за это, был пролитый нами пот да мозоли на ладонях. В Шанхае не так, как в деревне. Здесь, если ты работаешь, у тебя всегда будет кусок хлеба.
— А образованные люди? Они сумеют найти пропитание в Шанхае?
— Если будут работать.
— И даже при том условии, если их работа заключается в изучении классического литературного наследия собственного народа?
— Глупости все это. Только переводят время и дорогую бумагу, — со смехом ответил Жу Чоу.
Юноша с пятном винного цвета на лице не смеялся. Он направил палец в сердце хозяина лавки и изобразил звук выстрела.
Вошли двое мужчин с мылом, полотенцами и заплатили Жу Чоу за возможность воспользоваться двумя из шести больших лоханей, туго засунутых одна в другую и стоявших позади чана с горячей водой. Они скрылись за занавеской, разделись и передали одежду Жу Чоу, который повесил ее на плечики и с помощью длинной бамбуковой жерди прицепил к металлическому шесту под потолком.
— Это для того, чтобы воры не украли одежду жирных купцов, пока те моются, — фыркнул молодой человек.
Точно, — ответил хозяин лавки, — но, как вы могли заметить, они вовсе не жирные и, к вашему сведению, работают на сахарной фабрике.
— На фань куэй?
— Да, фабрика находится на территории Иностранного сеттльмента, так что…
— Какой позор! — воскликнул молодой человек. — Позор!
Вслед за этим он вынул из кармана длинного пальто малокалиберный пистолет и выстрелил в сердце Жу Чоу. Лавочник рухнул на пол рядом с чаном.
