Полуразложившаяся псина тут же вернулась в туманное состояние, и уплыла куда-то на улицу.
- Поговорим? - предложил первый, первым делая шаг к столу.
- Поговорим, - согласился Морвид, усаживаясь на лавку напротив.
Выглядело это как будто две гарпии в одинаковых балахонах сидели на насесте; только у нашего жреца он был просто темным, а у клирика Сейворуса антрацитово-черным.
Темный начал первым:
- Происходящие странности ваших рук дело? - Морвид качнул головой. - А чем докажешь? - ухмыльнулся Эррал откидывая капюшон.
Лицо у него оказалось обыкновенным, только взгляд пронзительных черных глаз был каким-то жутким и пугающим.
- А почему я что-то должен доказывать, - как бы удивился жрец. Однако в его словах чувствовался лишь напор и твердость. - Может это вы какую-нибудь тварь из-за предельных чертогов вызвали? А на нас все свалить попытаетесь.
- Тогда бы здесь был не я, а карательный отряд обмороженного молодняка, - чуть презрительно скривился Нашедший Тьму.
- А чем ты хуже? - фыркнул Морвид. - По-моему даже они чуток получше будут, чем твой визит.
После таких слов черному клирику полагалось бы рассердиться и кинуться на обидчика, однако тот неожиданно улыбнулся.
- Спасибо за комплемент! - казалось, что он говорил от всего сердца.
Чудеса!
Но разговор продолжался.
- Значит не вы? - уточнил Эрраил, жрец опять отрицательно качнул головой. - И что тогда с вами делать? Вы же на моей территории.
- Давай разойдемся по-хорошему, - в голосе Морвида послышалась нешуточная угроза. Я тут же напряглась и приготовилась.
А черный клирик, казалось, наоборот расслабился.
- Ладно, чего уж там, - протянул он. - Давай по старой памяти ты мне все расскажешь, я тоже кое-какими знаниями помогу, а потом разъедимся мирно.
Двое в черных балахонах, стоящие в дверях, было зароптали, но Нашедший Тьму глянул на них и те смолкли. Морвид ухмыльнулся и, расслабившись, согласился:
- Ну давай, - и начал рассказ: - Вся деревня, включая грудничков и драных коз находилась под управлением неизвестного лиха.
- Коз? - скептически изогнул бровь Эрраил. От выражения его лица повело какой-то жутью, отчего лежащие на полу крестьяне затряслись мелкой дрожью.
- И коз, и кур, - заверил жрец. - Я ж говорю всех, и скотина в том числе. И пил с них силу. Причем так, что потом треть деревни в сухари превратилась, - черный клирик нехорошо прищурил глаза, словно ставя жирный крест на судьбе неизвестного, покусившегося на его территорию. Морвид же предложил: - Теперь твоя очередь признаваться, что вы тут делаете.
