Все это было сказано достаточно разборчиво, чтобы понять, что суд явно не на моей стороне. А защитник, мой общественный защитник только лапой махнул. Все нормально.
— Произвол, — негромко, но твердо сказал я, — Нарушение прав человека.
— Подсудимый, — старший судья привстал, — Вы не человек, а урод. Вы также не принадлежите к нам, к зайцам. Вы, вообще, отсутствуете во всеобщей классификации живых организмов. Если вы, подсудимый, посмеете без разрешения сказать что-нибудь на вас наденут кандалы, вставят в рот кляп, и уложат на пол вниз лицом.
Что мне еще оставалось делать? Только опуститься на пол и заткнуться. Положеньице еще то. Если Корабль и мой дорогой Кузьмич не найдут меня, то полная крышка. Меня же здесь засудят.
— Пригласите свидетеля.
Это поинтересней, чем кляп в рот.
Прутья на пололке раздвинулись и в корзину, отряхаясь от космической пыли протиснулась голова одноглазой бабочки. Кстати, ничего в ней красивого не оказалось.
Бабочка каркнула в сторону стола, потом и в мою сторону. В мою, кстати, более мелодично.
— Ваше имя, свидетель?
— Жар Бабочка, — хриплым, словно прокуренным веками голосом сообщила свое имя существо.
— Ваш возраст?
— У самок возраст не спрашивают, — скромно прохрипела Жар как ее там.
— Суд не настаивает на ответе. Расскажите нам, уважаемая Жар Бабочка, как произошло преступление, свидетельницей которого и потерпевшей, естественно, вы являлись.
Жар Бабочка выпустила из глаза зеленую слезу, скрипнула, прокашливаясь и захрипела, то и дело прерываясь, чтобы зло гаркнуть в мою сторону:
— Был обычный серый планетный вечер. Я решила пройтись по столбу по причине плохого настроения и нарушенного долгим сидением на гнезде кровообращением в…
— Суду не нужны такие подробности, — милостиво взмахнул лапой общественный обвинитель.
— Спасибо, — засмущалась Жар Бабочка, — Я запомню. Гуляю я, гуляю, вдруг вижу, а от гнезда и от меня убегает то ли существо какое, а то ли виденье. Убегал он слишком быстро, как, простите за художественное сравнение, навозный жучара по зеленому…
— Суд напоминает о лишних ненужных подробностях.
— Да, конечно, — опомнилась Бабочка, — Быстро бежал, короче. Я еще не поняла, что произошло непоправимое несчастье. Но когда этот урод, это существо обернулось, чтобы посмотреть, не обернулась ли я и не заметила пропажу, а я не обернулась, потому, что он не обернулся…. Ой, простите за туфталогию.
— Суд принимает извинения. Продолжайте.
— Я к гнезду. А там!
