— Ну, были. Что ж тут такое? Товар ходовой.
Она снисходительно усмехнулась.
— До самого конца работы они в тот день были? — продолжал допытываться Лосев.
— До самого, до самого. Чего ж им не быть?
— Ну а пиво было?
— А что такого? Мне указание дано, я и продаю. А уж набежало… Их как электричеством всех ударило, откуда только узнали.
— Ясное дело, — вздохнув, согласился Лосев, про себя досадуя такому внезапному скоплению покупателей в тот момент, и, улыбнувшись, заключил: — Вот и все четыре вопроса, Мария Савельевна, как раз и уложились. Ну а теперь постарайтесь вспомнить, не заглянул ли к вам в тот вечер, часов так в двенадцать…
— Перед самым, выходит, закрытием?
— Вот-вот, именно так, — с ударением произнёс Виталий. — Перед самым закрытием вот этот человек. — И он передал Марии Савельевне фотографию.
— Ха! — воскликнула она, едва взглянув. — С портфелем, малявка такая? Ну, точно.
Профессиональная память на лица у тех, кто всё время обслуживает людей, не раз помогала, а то и выручала Лосева. И он привык полагаться на таких людей, на их память, если, конечно, был убеждён в их искренности. Между прочим, Виталий знал, что наблюдательность таких людей одним запоминанием не ограничивается. Она обычно включает ещё и мгновенную узнаваемость ими некоего как бы социального и профессионального статуса появившегося перед ними человека. И потому, когда Мария Савельевна узнала по фотографии того маленького человека, Виталий быстро, пока не успел стереться в её памяти возникший образ, спросил:
— Кто он такой, как, по-вашему?
— Да скорей всего, торговые занятия, — задумчиво просипела Мария Савельевна. — Вроде бухгалтер или завмаг. Глаз очень быстрый. И потом, портфель у него был, — она многозначительно подняла толстый палец. — Цеплялся он за этот портфель не знаю как. Смех прямо. Одной ручкой ел да пил, а другой его не отпускал. Ну а потом гнать я их стала, потому как закрывать мне было пора. По понедельникам мы до двенадцати.
— Кого же это «их» стали гнать? — насторожился Виталий.
— А с ним ещё один был, мордатый, глазищи наглые. Всё зыркал по сторонам. Волос — во! — копна. Как теперь, знаете, модно у всяких певцов там. Ну и курточка. Ох, с этой курточкой мне мой сыночек всю плешь проел. А где я ему достану? Зелёная такая, жатая, с карманами всюду. Ну, я её враз узнаю, что вы! Ко мне он не подошёл, за столиком остался, вон за тем, — она указала толстой рукой на один из дальних столиков. — Этот подошёл, с портфелем. Сам всё и унёс.
