С Наместником мне все ясно: и где он теперь, и кто он такой.
Надо же, мы коллеги, хотя таких коллег я не жалую. Некромантия — грязное дело, брезгую я с истлевшими трупами возиться.
Но некромантик ты слабенький, во всяком случае, по воспоминаниям твоего секретаря. Любитель. От скуки, что ли, занялся? Не думаю, чтобы в семье потомственных родовитых аристократов родился маг — у них с этим строго.
Вспомнил об Онаре и, смилостивившись, — тяжело ведь под началом некроманта работать — убил его одним единственным ударом. Кинжал не подвел — разрезал кожу, как лист бумаги.
Вскрикнула Одана за моей спиной — я даже бровью не повел. Материализовал из воздуха сосуд, подставил его под струю крови — недолго течь будет, надо успеть наполнить. Не себе, так вампирам отдам — надо же чем-то их задабривать, не на всех же авторитет действует.
Ну вот, наполнил по самое горлышко, теперь плотно закрыть и скрыть от глаз этой нервной девицы. Какие же волны от нее исходят! Страх и отвращение.
Повертел кинжал в руках, глянул на обмякшее тело у моих ног. Стоит ли потрошить? Что мне оттуда нужно-то? Сердце и печень. Печень в нашем деле редко используется, разве что Лгору деликатес принесу. Сердце? Возни много, и свежее всегда лучше. Так что и руки пачкать не буду.
Разве что кости… Их все равно сушить и толочь нужно.
Присел на корточки, резким движением вспорол Онару бок, повел кинжал вверх, а потом немного в сторону, оголяя ткани.
А Одану за моей спиной, похоже, тошнит.
Ладно, я быстро, возьму только пару ребер.
Их я осторожно выломал, отделил от ненужных мне мышц, внутренних органов, нервных окончаний, почистил специальным коротким ножичком, вытер об одежду и волосы убитого (кинжал и нож тоже), завернул в носовой платок и засунул в сумку к сосуду с кровью.
Теперь нужно подняться наверх, просмотреть бумаги этого олуха. Меня интересуют только те, что связаны с Оданой, плюс его переписка с Наместником.
— Ты там жива? — вновь оборачиваюсь к девушке.
М-да, все-таки стошнило. Сидит, сгорбившись, и дрожит.
Делаю шаг к ней — она вскакивает и цепляется руками за перила. В глазах — целое озеро страха.
— Успокойся, я тебя не трону. Лучше скажи, где у этого ублюдка спальня и кабинет?
— Я-то откуда знаю? — лепечет Одана, не сводя с меня немигающего взгляда.
— Кто из нас двоих пробыл здесь пару часов?
Девушка молчит, коситься на кровь, залившую площадку, и, поддавшись мимолетному порыву, бросается вниз. Я опережаю ее, хватаю за руки, резко дергаю к себе, заставляю смотреть в глаза.
