Потом случилось то, что случилось, и я переехала в Лайонг. Устроилась на работу: сначала помощником библиотекаря, потом библиотекарем, обустроила свое новое жилище.
Где-то через год в моей жизни появился Эйт. Вроде бы у нас было все серьезно, мы даже думали пожениться, но мой бывший легко перечеркнул наши отношения. Было больно, но горькая правда всегда лучше сладкой лжи, во всяком случае для меня.
С тех пор с мужчинами у меня как-то не ладилось, а тут вдруг Шезаф…
— Тебе идет улыбка, — мы сидели на моей кухне и пили чай. Шезаф принес потрясающие пирожные, и в предвкушении удовольствия я, как ребенок, пускала слюнки.
Вместо ответа я еще раз улыбнулась.
— Как тебе не трудно жить здесь одной?
— Привыкла, — пожала плечами я. — Ко всему в жизни привыкаешь.
Наверное, я не хотела бы до конца испробовать на вкус свой сомнительный тезис. В жизни обязательно найдутся вещи, привыкнуть к которым невозможно.
— Не страшно по ночам?
— У меня крепкий засов, а сплю я чутко. Тебе еще чаю, Шезаф?
— А тебе пирожное? — усмехнулся он и протянул мне маленькое сладкое чудо из бисквита и крема.
Я хотела взять его, но Шезаф покачал головой:
— Только из моих рук.
Пришлось наклониться и осторожно слизать взбитые сливки.
Наслаждаясь сложившейся ситуацией, Шезаф заставил меня съесть с его ладони и всё остальное. Подтекст его действий был очевиден, но я не возражала.
— Хочешь, можешь остатки крема облизать: тут еще осталось, — подмигнул поклонник.
— Нет уж, Шезаф, я извращениями не занимаюсь!
— Какое ж тут извращенство, это всего лишь крем.
На его пальцах. Знаю, многие сочтут мое поведение глупым, да и мама сказала бы, что здесь нет ничего такого, но я не желаю уподобляться собаке.
Я демонстративно встала и отошла к очагу, якобы для того, чтобы поставить чайник на огонь.
— Одана, только не говори, что обиделась! Если тебе не нравится, я больше не стану предлагать тебе ничего подобного.
Он обнял меня, отвел короткую прядку волос и поцеловал в ушко. Я довольно улыбнулась и, позабыв о чайнике, позволила прижать себя крепче и совершить небольшую экскурсию по деталям моей одежды.
— Ты не очень станешь возражать, если я останусь на ночь? — его дыхание щекотало мне шею, заставило сердце сжаться в сладкой истоме.
Что же ему ответить, не рано ли? Я бы не хотела, чтобы, проведя со мной всего одну ночь, Шезаф навсегда исчез.
— Одана, ты не пожалеешь, — продолжал настаивать искуситель, давая понять, что готов начать компанию по взятию моей неприступной крепости прямо сейчас.
